 |
Наталья Советная
ЦАРЬ-ГОСУДАРЬ и ЧУДО-ЮДО БЕССМЕРТНОЕ
В море – океане, на острове Тумане, жило-было страшное, лохматое, хвостатое, рогатое, зубатое Чудо-Юдо Бессмертное. Когда оно там появилось, когда на свет народилось, уже давно позабылось.
Много слуг в услужении у Чудо-Юда было. Они под стать своему хозяину – ужасные: липкой шерстью заросшие, рогатые, ушастые да клыкастые. Одни огромный чёрный, мрачный замок сторожили, другие господина своего кормили, третьи его развлекали. А сам он деньги считал да мечтал, как бы весь мир захватить, людей погубить, во Тьму-тьмущую их заточить.
Слуги по приказу Чудо-Юдо, в смертных оборотившись, да одеждами прикрывшись, по земле шныряли, детям, дядькам да тёткам, парням да молодицам лживо на ушко шептали, на всякое зло их подбивали: мать-отца своих не слушаться, на работе не надрываться, в учёбе не стараться, на просьбы не отзываться, хлебом не делиться, нищим не подавать, больных не навещать, за обиженных не заступаться, а над всеми смеяться да со всяким ругаться, дурман курить да одурень-воду пить.
По ночам слуги эти не спали, а монетками блестящими дорожки посыпали. Станет человек монетку подбирать да другую замечать, за нею пойдет – третью найдёт. Так и не заметит, как в Тьму-тьмущую попадёт и на веки вечные там пропадёт.
Множество людей погубили верные слуги Чудо-Юда Бессмертного. Множество народов заставили служить ему. Но никак не могли одолеть один народ, который жил далеко-далеко, за тридевять земель, за горами, за долами, в большом царстве, в Великом государстве, которым по наследству правили Цари и Царицы. Были средь них добрые и грозные, весёлые и серьёзные, умные и мудрые. Но все они страну свою любили, честью дорожили, народ хранили, работать не ленились, Богу молились, государством гордились.
И жил в этом большом царстве, в Великом государстве дед: головою – мудр, бородою – сед. Много в жизни он повидал, много книжек прочитал, людей любил и за них Бога молил. Говорили про того деда, что всё видит он наперёд: кто как будет жить и кто как умрёт.
Прознала об этом грозная Царица. Любопытно ей стало, правду ли людская молва по свету носит?
Позвала она слуг своих, приказала им деда разыскать и во дворец привезти. Бросились слуги по городам и весям рыскать – ан нет нигде деда! Насилу нашли его за глухими лесами, за широкими полями, за глубокими реками, в тихом монастыре на берегу озера.
-Собирайся, дед, да поживее! Сама Царица требует, чтоб явился ты пред её светлые очи.
-Давно ждал вас, люди добрые, - отвечал им дед, - уж всё при мне – в дорогу собрано.
Удивились царские слуги, друг с дружкой переглянулись, плечами пожали да промолчали. Посадили старика на повозку и повезли в стольный град.
Смотрит дед по сторонам, красоте родной земли радуется-дивится. Вот уже и в столицу они прибыли, и во дворец царский пришли. Кланяются грозной Царице, на колени пред нею падают. А Её Величество прислугу вон отсылает, а деда ближе к себе подзывает:
-Сказывают, мил человек, что ты многое в жизни повидал?
-Верно сказывают, - отвечает старик.
-И книжек много прочитал?
-Верно, Государыня, прочитал.
-Слышала я, что говорят ещё, будто бы знаешь ты всю жизнь наперёд?- задаёт вопрос Царица и внимательно на деда смотрит.
-Всю ли жизнь знаю? Сказать не смею, милостивая Государыня. Что Бог мне, убогому, покажет, то я и знаю.
-А про меня молвить можешь?
-Могу, Государыня.
И рассказал дед – головою мудр, бородою сед – всю правду грозной Царице. Жить ей осталось один год.
Разгневалась Царица:
-Дурак ты, дед, а не мудрец! Как смеешь ты мне, грозной Царице, смерть предрекать? Пошто языком мелешь, дурень? Аль надоел тебе язык? Так прикажу его тебе вырвать!
Взмолился дед: «Твоя воля, Государыня, но не вели казнить, вели миловать!»
Приказала Царица бросить старика в подвалы тюремные, заточить там одного на веки вечные.
Скоро сказка сказывается, скоро и год царской жизни пролетел. В тот же день и час, как сказал дед – головою мудр, бородою сед,- умерла грозная Царица.
Стал царствовать в некотором царстве, в Великом государстве наследник Царицы – сын её. Добрый был он Государь, правил мирно, по-божески.
Обходил однажды Царь свои палаты царские и услышал, как придворные о матушке его - грозной Царице шепчутся и про деда какого-то вспоминают. Позвал он к себе министра главного и приказал: «Доложить немедля, что за дед – головою мудр, бородою сед? Отыскать, из-под земли достать!»
Привели к Царю деда. Ещё больше поседела старикова борода, ещё больше помудрела старикова голова. Глаза тихим светом сияют. Молчит дед. А Царь его спрашивает:
-Сказывают, мил человек, что ты многое в жизни повидал?
-Верно сказывают, - отвечает старик.
-И книжек много прочитал?
-Верно, Государь, прочитал.
-Слышал я, говорят ещё, будто бы знаешь ты всю жизнь наперёд?- задаёт вопрос Царь и внимательно на деда смотрит.
-Всю ли жизнь знаю? Сказать не смею, милостивый Государь. Что Бог мне, убогому, покажет, то я и знаю.
-А про меня молвить можешь?
-Могу, Государь. Только зачем тебе это знать? Живи – не тужи!
-Молви, мил человек, - не приказывает, а просит Царь,- знаю, что слова твои о матушке моей оправдались.
И рассказал дед – головою мудр, бородою сед, - всю правду доброму Царю: «Никто не вечен на земле. И ты, Государь, тоже. Но за доброту твою будет помнить тебя народ в твоём царстве-государстве века. Даже к могилке твоей приходить будет и помощи, заступления твоего пред Богом себе и стране просить».
Удивился Царь мудрому ответу, но не разгневался. А дальше стал расспрашивать: про детей своих, внуков и правнуков, про царство своё государство. Слушал вещего старика и то радостью озарялся, то печалью покрывался, то слезами умывался. Потом молвил:
-Чего хочешь, дедушка, проси у меня за правду твою.
-Ничего мне не надобно, - отвечал дед – головою мудр, бородою сед, - вели меня накормить, напоить и вернуть в мою тихую монастырскую келью за глухими лесами, широкими полями, глубокими реками.
-Будь по-твоему, старик. Только выполни ещё одну просьбу. Напиши всё, что ты мне здесь поведал, на свитке. А я его в ларце серебряном схороню за семью печатями для потомка моего, что, по словам твоим, станет Царём из царей, каких мир не видывал… Поглядеть бы и мне на него хоть одним глазком!
Улыбнулся дед – головою мудр, бородою сед:
-Это, Государь, вторая просьба получается. Выполню и её. Дай только мне времени один день да одну ночь.
Царь перечить не стал. Сдержал своё обещание и вещий старик. На рассвете свиток заветный уже на царском столе лежал. А к вечеру следующего дня дед – головою мудр, бородою сед – преподнёс Государю новую икону. Золочённую, дивную, невиданную. Смотрит с иконы на Царя лик светлый, знакомый, да не узнанный. Шапка – царская, скипетр – державный…
-Это потомок мой?- не веря глазам своим, спрашивает Государь.
И слышит в ответ:
-Это Царь из царей! Всем царям – Царь!
А в море-океане, на острове Тумане, сидело в своём замке Чудо-Юдо Бессмертное и коварные планы строило. Знало оно и боялось, что родится Царь из царей, который будет его сильней. Поэтому решило действовать хитростью: погубить царственных дедов и отцов, бабушек, матушек, чтобы не смог никогда родится тот, кто будет его, Чудо-Юда, сильней. Задумало страшилище избавиться от Царя славного царства, Великого государства, а народ его поработить, землю дивную захватить и на всю Тьму-тьмущую со своими подданными - рогатыми, хвостатыми, волосатыми - пир учинить.
Собрало Чудо-Юдо Бессмертное войско великое и пошло войной по Земле. Где ступает, там беда расстилается, людские слёзы проливаются, чёрный флаг – саваном развивается.
Радуется Чудо-Юдо – от человеческого горя у него только силушка прибавляется, кулачищи разрастаются, словно тыквы на навозе. И сам он ростом больше становится, скоро с горой сравняется. «Захвачу я, - мечтает Чудо-Юдо Бессмертное, - Царя большого царства, Великого государства, буду его кровушкой упиваться, стану в целом мире самым сильным, самым могущественным!»
Загудели тревожно-призывно на церковных колокольнях колокола по всему большому царству, Великому государству. Зазвонили звонари, собирая народ на бой смертный – за Родину! Встали тут малый и старый, ружья свои почистили, лапти новые надели, перекрестились и пошли воевать, Землю-мать защищать. А Царь на белом коне – впереди всех!
Далеко в глубь большого царства, Великого государства зашло вражье войско, много людей погубило, много сёл и городов попалило, но пришли на помощь благословенному Царю богатыри – Мороз-воевода да Голод-колода. Один начал вражье войско холодом изводить, другой – голодом мутить. Не выдержали воины Чудо-Юдо поганого, с града стольного бесславно бежали, даже ружья свои побросали. А в большом царстве, Великом государстве скоро стал на престол по наследству сын Царя благословенного, твёрдой воли, решительный славный Царь.
Сидит Чудо-Юдо Бессмертное на острове Тумане и от злости то синеет, то чернеет, то зеленеет. Как победить божий царский род, думает. Думало, думало и придумало. Зовёт к себе тридцать шесть самих хитрых, самых коварных своих придворных – змей, гадов ползучих. Приказывает им ползти, немедля, в большое царство, в Великое государство. Там в невидимых оборотиться, в сердцах знатных людей клубками свиться, напитать их души ядом злобы, нашептать им недовольство властью царской, напоить их страшной яростью и желаньем царской смертушки, да чтоб казалось им – будто сладкой свободушки.
-И тогда они сами изведут Царя и весь царский род страны ненавистной, а народ большого царства мне в ножки поклонится! – сказало так Чудо-Юдо поганое. И поползли змеи с острова Тумана по морям и океанам, по лесам, долам и рекам да по разным странам, пока не попали в большое царство, Великое государство.
А в Царстве жизнь мирная да счастливая. Люди землю пашут, а она им хлеба родит вкусного, душистого, в реках и озёрах рыба плещется-играет серебристая да золотистая, в лесах виданно-невиданно зверя пушистого, а в домах веселятся, песни поют детки голосистые.
Решил объехать славный Царь своё царство Великое – столько коней поменял, что и счёт потерял. Видит: хорошо народ живёт,- а Государю хочется, чтобы ещё лучше жил. Решил простому люду больше воли дать, панов же в правах обуздать. Но не знал он, что змеи поганые в сердцах знатных людей уже гнёзда свили, свет в глазах погасили, разум помутили. Задумали они убить Царя славного и всю семью его.
Да только жив ещё был за глухими лесами, за широкими полями, за глубокими реками, в тихом монастыре на берегу озера дед – головою мудр, бородою сед. Совсем стала белою его борода, и очень мудрою – его голова. Царь, когда государство своё объезжал, в тот монастырь далёкий тоже наведался: со старцами наговориться да усердно Богу помолиться. Узнал Государь, что дед – головою мудр, бородою сед, всю жизнь наперёд знает, спросил у него совета, как дальше быть, чтобы жить – не тужить.
-Смотри, Царь, внимательно, - отвечал ему вещий старик, - когда я молиться буду, ты словно сном уснёшь, в этом сне – ответ найдёшь, только, проснувшись, не забудь ничего. Всё правильно сделай!
Засветил дед – головою мудр, бородою сед – лампадки и свечи в келье своей, зажёг в кадильнице уголёк, положил на него ладан душистый, зашептал молитвы Богу. Царь и уснул.
Видит он, стоит в море-океане, на острове Тумане, замок чёрный, мрачный, а в том замке – трон из костей человеческих водружен, черепами окружен. Сидит на троне том Чудо-Юдо Бессмертное, из-за пазухи змеёнышей вынимает и по миру их распускает. Да наказывает им губить души человеческие – обманом, клеветой, злобой глаза людям затмевать, сердца растлевать. Видит Царь, как самые большие гады свили гнёзда в сердцах его знатных подданных, как готовят они против него заговор.
Тут проснулся Царь, поблагодарил вещего старика и засобирался в дорогу – недосуг гостить-гостевать, надо спешить-поспешать порядок в царстве наводить, государство спасать.
-Смотри, Государь, наказывает дед – головою мудр, бородою сед, - злом за зло не плати, а то силушку потеряешь, а врага своего, Чудо-Юда поганого, силушкой напитаешь!
Воротился Царь домой, позвал своих верных генералов, приказал им схватить тридцать шесть знатных подданных, всех допросить, судом судить. Пятерых, самых главных, самых ядовитых, безнадёжных, определил Царь казнить, остальных отослал жить далеко за горы высокие, за леса дремучие, за пески сыпучие, чтоб воротиться не могли, зло своё с собой унесли. А сам стал жить-поживать да добра наживать.
Осерчало не на шутку Чудо-Юдо Бессмертное. Снова гадов своих из-за пазухи вынимает, снова их в большое царство, Великое государство засылает:
-Ползите, змейки мои любимые, спешите, гады мои паршивые, невидимками оборотитесь, в христианских сердцах поселитесь. Отравите любовь и верность, разжигайте трусость и ненависть, уничтожьте смирение со щедростью, а посейте раздоры с мятежностью!
А вы, воины мои, стервятники,- обращается он к шакалам да к воронам,- пробирайтесь потаёнными стёжками, крадитесь неведомыми дорожками, за Царём следите, мне всё доносите, а случится случай удобный, убейте Государя большого царства, Великого государства.
Много ли, мало ли времени прошло, состарился славный Государь, уж сын его в большом царстве, Великом государстве царствовать стал. Добрый из него Царь получился, умный и смелый, отважный и умелый. Только вокруг него чёрные вороны, словно злобные осы, стаями вьются, шакалы кровожадные о ноги льстиво трутся, невидимые змеи за сердца людские меж собой дерутся.
Пять раз пытались слуги Чудо-Юда поганого убить Царя- освободителя, народного заступника, страны своей хранителя. Они в него и стреляли, они и бомбы бросали, да ничего у них не получалось. Берегла Царя молитва. А в шестой раз не уберёгся Государь.
Обрадовалось Чудо-Юдо Бессмертное, силушки у него прибавилось, ростом оно уже со среднюю гору стало. Только рано было ему победу праздновать. Новый Царь-богатырь, по Божьему благословению на престол вступил.
И пошла снова в царстве жизнь мирная да счастливая. Люди землю пашут, а она им хлеба родит вкусного, душистого, в реках и озёрах рыба плещется-играет серебристая да золотистая, в лесах виданно-невиданно зверя пушистого, а в домах веселятся, песни поют детки голосистые.
Царь–богатырь свою страну охраняет и для мира старается, воевать с ним Чудо-Юдо не решается.
Оно всё змеёнышей из-за пазухи вынимает и к Царю-миротворцу их засылает:
-Ползите, змейки мои любимые, спешите, гады мои паршивые, невидимками оборотитесь, в христианских сердцах поселитесь. Отравите любовь и верность, разжигайте трусость и ненависть, уничтожьте смирение со щедростью, а посейте раздоры с мятежностью!
Расползлись змеи потаёнными стёжками, неведомыми дорожками. Стали в сердцах людских гнёзда вить да в зубах своих яд копить до поры, до времени.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Бегут дни за днями, недели за неделями, года за годами. Царь-миротворец, хоть и богатырь, а старость с болезнями и к нему заглянули. Только не испугался их Государь, у которого уже вырос сын-молодец, Цесаревич-удалец. Есть кому страну передать, есть кому её защищать. Такого смиренного, верного, доброго, умного да заботливого, мужественного да трудолюбивого, постника да молитвенника-Царя ещё не было в большом царстве, в Великом государстве.
Ещё лучше в царстве жизнь пошла мирная да счастливая. Люди землю пашут, а она им хлеба родит вкусного, душистого, - сами едят и другим дарят. В реках и озёрах рыба плещется-играет серебристая да золотистая, - невода пустыми не бывают. В лесах виданно-невиданно зверя пушистого, - купцы заморские покупают. А в домах подрастают, веселятся, песни поют детки голосистые.
А над морем-океаном, над островом Туманом опустилось небо тёмное, побежали тучи серые, засверкали гневно молнии, от раскатов грозных грома вздрогнули стены замка. Пробудилось от сна крепкого Чудо-Юдо Бессмертное и увидело чёрного ворона, что кружил и бился в окно мрачного замка. Отворило окно страшилище – влетел ворон, о землю ударился, обернулся слугою рогатым.
- О, беда приключилась, хозяин! - закричал он, словно заблеял. – Новый Царь в Великом государстве – тот, что был на дивной иконе за сто лет до его рожденья! Изведёт он нас, будем мучиться!
-Ничего у него не получится! – зарычало поганое Чудо-Юдо Бессмертное. – Никто меня не осилит! Никто ему не поможет! И смелый он, и умный, но … один-одинёшенек! Мои змейки давно изнутри точат его царство Великое: истощили они в нём веру-заступницу, напоили ядом совесть-целительницу, оболгали правду-хранительницу, – торжествуют измена, предательство, клевета, над святым – надругательство.
-Кругом трусость, измена, предательство? – в один голос переспросили рогатые, хвостатые и лохматые придворные поганого Чудо-Юда.
-Да, мои слуги верные, - ответил им господин, - а теперь слушайте, что вы ещё должны сделать…
А в это самое время вспомнил Царь-молитвенник про серебряный ларец за семью печатями, который прадед его велел вскрыть правнуку своему через сто лет. Поехал молодой Царь в дедов дворец, в заповедную комнату вошёл и ларец таинственный нашёл. За семью печатями свиток лежит, золотою нитью связанный.
Рукою вещего старика написано в том свитке, что на море-океане, на острове Тумане живёт Чудо-Юдо Бессмертное, которое мечтает извести царский божеский род большого царства, Великого государства, чтобы силушку его себе забрать, а народ честной в Тьму-Тьмущую согнать да погубить.
И написано ещё, что ведь так тому и быть, ничего Царю не изменить. Потому что змеи Чудо-Юда поганого невидимками оборотились, в христианских сердцах поселились. Отравили любовь и верность, разожгли в них трусость и ненависть, уничтожили смирение со щедростью, а посеяли раздоры с мятежностью. Изнутри подточили царство Великое – истощили в нём веру-заступницу, напоили ядом совесть-целительницу, оболгали правду-хранительницу, – торжествуют измена, предательство, клевета, над святым – надругательство.
«Кругом трусость, измена, предательство…», – прочитал Царь-молитвенник и горько заплакал.
Вдруг оттуда ни возьмись появилась в заповедной комнате старушка-странница, Богова избранница, на плече у неё голубь белый сидит, а в котомке крестик лежит:
-Что, добрый молодец, не весел, буйну голову повесил? Аль что с тобою случилось, аль какая беда приключилась?
Рассказал ей молодой Царь-молитвенник про ларец и свиток, про Чудо-Юдо поганое. И сказал, что жизни ему своей не жаль, а жаль народ большого царства, Великого государства. Как спасти его от Тьмы-тьмущей, от погибели злющей он не знает, не ведает. От того и не весел, от того и голову повесил.
-Не кручинься Царь, - отвечает старушка-странница, - чему быть, того не миновать! Тяжко будет твоему народу. Но именно ты, Царь, смертью своей искупишь грех народа большого царства, Великого государства, вымолишь у Бога прощение людям за их трусость, измену, предательство. Не зря же тебя Царём-молитвенником величают. Господь милосердный помилует…- сказала так чудесная гостья и пропала, словно и не было её.
А на море-океане, на острове Тумане Чудо-Юдо Бессмертное уже собирает войско огромное. Тучей чёрной в небе вороны летят, под копытами дороги дрожат, змеи ядом во все стороны брызжут, а шакалы по лесам рыщут. Где войско ступает, там беда расстилается, людские слёзы проливаются, чёрный флаг – саваном развивается.
Загудели тревожно-призывно на церковных колокольнях колокола по всему большому царству, Великому государству. Зазвонили звонари, собирая народ на бой смертный, – за Родину!
Царь-молитвенник быстро армию снарядил и сам отправился защищать страну от врага жестокого. На белом коне он соколом под пулями летает, словно страха совсем не знает.
Генералы же его да министры, что со змеями подружились, Царя- молитвенника обмануть сговорились. Заманили его, окружили, арестовали. Руки верёвками скрутили, ноги ему связали. И жену Царицу схватили, и деток в тюрьму побросали. Уж они их мучили-терзали, а потом убили, тела порубили, что сожгли, что в землю закапали, чтобы добрые люди не нашли, не узнали.
Напиталось силушкой тут Чудо-Юдо поганое, ростом с гору большую выросло, заслонило собой весь свет белый, и не стало над большим царством ясно солнышка. Погрузилось государство во Тьму-тьмущую.
Чёрные вороны поклевали в небе звёздочки, растерзали они солнечные лучики. А хвостатые, рогатые, лохматые разорили, разломали церкви Божии, а шакалы переплавили колокола звонкие на зубы железные. Змеи ум людской помутили, от добра сердца поворотили, чтобы мать-отца своих не слушаться, на работе не надрываться, в учёбе не стараться, на просьбы не отзываться, хлебом не делиться, нищим не подавать, больных не навещать, за обиженных не заступаться, а над всеми смеяться да со всяким ругаться, дурман курить да одурень-воду пить.
Развелось по лесам всякой нечисти: воров да бандитов, плутов да обманщиков, колдунов да оборотней – видимо - не видимо. И собрались однажды в пуще дремучей три самых лихих разбойника, что в главных придворных у Чудо-Юда служили. Стали думать-гадать, чем бы ещё поживиться, чтобы ещё украсть. Решили они землю бывшего царства, Великого государства на кусочки порвать, меж собой поделить, чтоб совсем разорить.
Заросла у них земля травой сорною, кустами непроходимыми, заболотилась топями, размылась ливнями. Уж и птицы песен своих не поют, уж и рыба в реках не плещется, уж и дети не рождаются. Люди разговоры между собою ведут, а друг друга не понимают, потеряли язык общий, рассорились, разделились, большими заборами отгородились.
Тьма-тьмущая по земле растилается, злоба-злющая расползается…
Только нет покоя Чудо-Юду Бессмертному. По ночам ему не спится, страх до костей пробирает, а чего боится, не знает.
Поведёт своим носом, пяточком поросячьим, по ветру, – вздрогнет, затрясётся, завизжит в ужасе: «Что-то духом человеческим пахнет, русский дух это, кажется!» - Приложит ухо к земле, слушает: «Уж не царское ли сердце где-то стучит?» – Всмотрится в темень непроглядную: «Что это за свет там разгорается?» Страшно Чудо-Юду поганому!
А в Тьме-тьмущей ходят-бродят по земле дед – головою мудр, бородою сед, да старушка-странница, Богова избранница, на плече у неё голубь белый сидит, да в котомке крестик лежит. А тому, кто их приютит, хлебом поделится, да водицей напоит, открывают они тайну великую, как Чудо-Юдо и Тьму-тьмущую победить, как страну от зла освободить.
Сказывают они людям, что на том месте, где святая Церковь стоит, бьёт чудесный родник, а в нём – вода, вода непростая – покаянная, живая! Кто той водицы напьётся – силищи наберётся.
А за дремучими лесами, за широкими полями, за глубокими реками, в тихом монастыре на берегу озера живёт-подрастает неведомый, на Царя-молитвенника похожий богатырь-молодец, умом – мудрец, верою – пламень, волею – камень. Если воды покаянной ему из родника достать, принести, напоить, то снова Царю в государстве быть!
Слушают люди, что говорит им дед – головою мудр, бородою сед, что рассказывает им старушка-странница, Богова избранница, и светлеет ночь, потому что свет в глазах людских загорается, и огонь в сердцах зажигается.
Потянулись люди к месту, где святая Церковь стоит. Черпают покаянную воду из родника, сами пьют и с собой берут. В дальнюю дорогу отправляются, несут воду за дремучие леса, за широкие поля, за глубокие реки, в тихий монастырь на берегу озера.
Тут выходит из кельи им навстречу богатырь-молодец, умом – мудрец, верою – пламень, волею – камень. Кланяется он народу в пояс, а люди ему – до земли кланяются и просят:
-Прими от нас покаянную воду живую! Испей, богатырь!
Выпил богатырь-молодец, на Царя-молитвенника похожий, непростой воды живой, покаянной, и влилась в него сила огромная, несокрушимая.
-Будь Царём нашим, не откажи! - просит народ богатыря. - Освободи нас от Чудо-Юдо поганого.
Привели тут ему из конюшен монастырских коня богатырского, принесли ему кольчугу да меч булатный. Благословили его монахи и дед – головою мудр, бородою сед. Поцеловал Царь Крест православный, вскочил в седло и полетел соколом над землёй большого царства, Великого государства.
Зашипели змеи, а он скрутил им головы, застучали копытами хвостатые, а он им рога пообрубил, замахали саблями разбойники, а он по клеткам их рассадил, шакалов на цепи привязал, воронам крылья пообрезал. И выкатились на небо звёздочки, пробились сквозь чёрные тучи солнечные лучики.
Добрался Царь и до самого Чудо-Юдо поганого. Брызнул на него водой покаянной, оно и в землю по плечи вросло, брызнул второй раз – по пояс страшилище в землю ушло, брызнул в третий раз – с головой провалилось. Плюнул Царь на место проклятое, вбил там кол осиновый и засмеялся: «А ещё Бессмертным Чудо-Юдо назывался!»
Засияло тут ясно солнышко, расцвели на земле сады невиданные. Снова люди землю пашут, а она им хлеба родит вкусного, душистого. В реках и озёрах рыба плещется-играет серебристая да золотистая. В лесах виданно-невиданно зверя пушистого. А в домах подрастают, веселятся, песни поют детки голосистые.
И я в том большом царстве, Великом государстве была, со старушкой-странницей разговоры вела, в тихий монастырь ходила, с вещим дедом говорила, покаянной воды попила да сказку писать начала.
Комментариев нет