В статьях В гостевой В вопросах и ответах В остальных разделах
Главная страница / Список архивных форумов / Форум 22. О ЧЕМ ПИШУТ СВЯЩЕННИКИ. / Владыка Диомид - Покаянному сайту. 21 октября `08.
Календарь
23
апреля, вт
10 апреля по старому стилю
Царский календарь и жития святых
Страдание святого мученика Терентия и прочих с ним
Мученики Иаков пресвитер и диаконы Азадан и Авдикий
Священномученик Григорий V, Патриарх Константинопольский
Этот день в истории
1906 г. утверждение Николаем II Основных законов Российской империи
1916 г. Александр Колчак получает звание адмирала
1985 г. на пленуме ЦК КПСС генсек Михаил Горбачев объявляет о начале перестройки

Выбрать другой день

Архив старого форума

Владыка Диомид - Покаянному сайту. 21 октября `08.

Автор: admin, Дата: 21 октября 2008, 02:04
Заголовок сообщения: Владыка Диомид - Покаянному сайту. 21 октября `08.
21 октября `08

епископ Диомид:

Мы не будем сопровождать на этот раз слова посетителям нашего сайта, обильными комментариями, вся правда в них, в том беспощадном приговоре, который они выносят нам, своими руками творящим историю.

И открывая эту правду, они призывают нас покаяться за совершенные нами грехи, в первую очередь раскаиваясь сами. Наши пророки. Наша совесть.



«Кто же мы? Палачи? Жертвы? И покаяние наше по какому статусу — палача или жертвы?
Если русский народ — жертва, кто палачи?
Евреи, которые вместе с Лениным вернулись из Швейцарии?
Нет, православные, не возьмем греха на душу, не евреи, не Свердловы, не Троцкие.
Мы сами.
Рабочие. Матросы. Солдаты в буденновских шлемах, бывшие мужики — рязанские, курские, орловские псковские.
В этом и покаемся.
Жертвы — мы.
Палачи- мы же.

Ах эти реформы, манифесты, декреты, указы!
У нас на Руси всегда на них доставало светлых умов.
Без ложной скромности признаюсь, и у меня полна голова реформ.

Для первой, самой главной, я еще не придумал твердого названия, скажем так: ассенизационная.

Несмотря на то, что слово иностранное, французское, реформа очень простая: надо сначала прибрать гниль, ветошь старую в кучу сгорнуть, сжечь, дурнину разную вырубить.

Сделать то, что делает мужик, прежде чем новое поле строить, дом рубить.
Это как гроза с ливнем после долгой и тяжкой сухоты, духовного паралича.
Очистительный плач о мечте погубленной, о любви несостоявшейся.

Не омыв сострадательной слезой прах недоживших, замученных поколений строить новую счастливую жизнь нельзя, и да будет услышано это мое покаянное слово.

И пусть это будет также от имени страдальца родителя моего.

А будет ли покаяние от героя -«великого перелома» Игнашки Плюхина? От потомков его? Я их приглашаю.

Не исключено, впрочем, жив и сам Игнашка, обретаясь в больших заслугах и почтенной старости.


Сатана щедро одаривает верных слуг своих долголетием.


...Но Игнашки — из грязи в князи, а настоящие князья?

Голубая кровь, белая кость — давние наши господа?

Как у них с покаянием?

Большевики владели нами семьдесят лет, белая кость — столетия, а кто из них лучше, кто хуже — не знаю, не скажу.

Оба, наверное, хуже. Хотя бы потому, что крепостное право придумали все же не большевики, а дворянство.
И дворянству в лице потомков его, современников наших, в первом грехе покаяться бы.
За гнусное право продавать единоверцев своих, как лошадей и собак, как хомуты и телеги.
Продавать с землей и без, с детьми и без детей...

Целые губернии голодали - и такое случалось на Руси, - вымирали целые уезды, но ни один из господ, чьи крестьяне бедствовали, не пустил себе пулю в лоб.
Из чувства ответственности, сострадания христианского...

Я не стыжусь роли плакальщика о судьбе родного сословия — слеза моя от души.
Но и роли судьи не убоюсь, хотя бы по праву происхождения.

Мой приговор — не убийство то было - тридцатый год — самоубиение.

Грех тяжкий, постыдный, никому Милосердным непрощамый...»



Лишь обретя веру, мы, россияне, можем двигаться дальше, потому что вера дает стойкость и силы противостоять лжепророкам:

«...Моление на Руси — очистительное таинство духа.
Оно не только испрошение Помощи у Бога, покаяние перед ним и благодарение его, а первей всего собирание всех личных сил, всей моготы своей перед трудным делом или опасной дорогой.

Это и светлое сопряжение собственного ума-разума, и беспощадное осуждение в себе дурных слабостей, и жаркое — в слезах — поименное поминание умерших или убиенных на войнах родных чуть не до третьего колена.

Да, моление на Руси — это выявление в себе духовной жизнестойкости...

Даже самое тяжкое усилие все же легче дается верующему человеку, ибо оно, сопряженное с молитвой, вдвойне и жарче, и плодотворней в своем свершении, нежели то же самое усилие для человека сугубо высокомерного, с выстуженным сознанием атеиста.

Ведь атеизм — это наукообразный гололед: редкие безумцы проходят по нему, не заморозив души или не свихнув головы.

Но атеизм еще и злобный оборотень; сживая со свету православную религию, сам же и утверждается на место ее как религия политических догм, а может, и ересей; сродни с теми, которые яростно внедряла на Руси тайная община еретиков во главе с неким Захарием...»