О ВЕРЕ.
Читая великого русского философа Ивана Александровича Ильина:
Современный мир переживает глубокий кризис – религиозный, духовный и национальный.
Из него необходимо найти выход.
Этот выход надо каждому из нас найти прежде всего В САМОМ СЕБЕ, творчески создать его.
Надо самому начать быть по-новому.
Обновленные люди, одолевающие соблазн, найдут друг друга. Найдя, они соткут новую ткань духовного бытия. Это единственный путь. Иного нет.
Прежде всего снимай с очей ума твоего покровы, содержащие его в ослеплении.
Феофан Затворник.
Есть у нас довольно распространенное воззрение, будто люди могут прожить жизнь без всякой веры и будто «образование», а в особенности научное образование, несовместимо с верою.
Сущность культуры и прогресса сводится к следующему: ИДЕТ ПРОСВЕЩЕНИЕ, А ВЕРА УСТУПАЕТ И ИСЧЕЗАЕТ. Согласно этому, верить могут лишь те, кого не коснулось просвещение, но вот придет время, они будут просвещены и перестанут верить, ибо на самом деле всякая ВЕРА есть не что иное как СУЕВЕРИЕ. Итак: будущее принадлежит безверию и безбожию.
Тот, кто хочет зорко и верно видеть происходящее и особенно понять и одолеть переживаемый нами духовный кризис, должен прежде всего вдумчиво отнестись к этому воззрению и критически разобраться в нем, ибо оно укрывает в себе не одно роковое недоразумение или заблуждение.
Бесспорно, есть немало людей, которые не верят в Бога. Но это совсем не значит, что они ни во что не верят. У них все равно есть нечто главное и существенное в жизни, чем они дорожат и чему они служат, что составляет предмет их желаний и стремлений. Такое отношение и есть отношение ВЕРЫ. Кто имеет такой предмет, тот и верит в него.
Итак, ПЕРВОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ: люди обычно думают, что «верить» это то же самое, что «признавать за истину». Но мы за истину признаем многое: таблицу умножения, геометрические теоремы, химические формулы, географические данные… Но о ВЕРЕ здесь нет и речи.
«ВЕРИТЬ» - это гораздо больше, чем «признавать за истину». О вере позволительно говорить только там, где истина воспринимается всей глубиной нашей души; где говорит сердце, а на его голос отзывается остальное существо человека…
Человек верит в то, что он воспринимает и ощущает как самое главное в своей жизни.
И вот сколько бы мы ни искали, мы не найдем такого человека, который ни во что не верил бы. Человек без веры вообще не может жить, ибо вера есть не что иное, как главное и ведущее тяготение человека, определяющее его жизнь, его воззрения, его устремления и поступки.
Жизненные наблюдения позволяют установить, что встречаются безразличные ко всему, «проблематичные» натуры, с дремлющею верою. Но жизненная буря может их пробудить.
Во что же верят так называемые «неверы»?
Они объявляют себя безбожниками, хотят подчеркнуть, что они не принадлежат ни к одному вероисповеданию, кроме… собственного, разделяемого ими самими; что они не входят ни в какую церковную общину, кроме… своей собственной общины, которую они обозначают как «партию», «орден» или как «международное общество».
Да, они не верят в Бога. Но это значит, что они верят НЕ В БОГА, А ВО ЧТО-ТО ИНОЕ.
Они верят во всевозможные НЕБОЖЕСТВЕННЫЕ силы и обстояния.
Большинство верит в НАСЛАЖДЕНИЯ, и особливо в чувственные наслаждения – гедонизм.
Многие верят в силу денег – мамонизм.
Кто-то верит в равенство – социализм.
Однако много людей таких, кто не выговаривает своей веры вслух и не признается, в чем же она состоит.
Если бы удалось однажды пронизать все человеческие сердца без исключения таинственным лучом света так, чтобы у всех обнаружилась ГЛАВНАЯ ЦЕННОСТЬ ЖИЗНИ, СОСТАВЛЯЮЩАЯ ПРЕДМЕТ ВЕРЫ, то очень возможно, что мы все просто ужаснулись бы… Потому что, вероятно, оказалось бы, что большинство людей верит в нечто такое, что не только не обещает им ни блага, ни спасения, но что прямо ведет их к погибели.
Есть некий духовный закон, владеющий человеческой жизнью; согласно этому закону, ЧЕЛОВЕК САМ ПОСТЕПЕННО УПОДОБЛЯЕТСЯ ТОМУ, ВО ЧТО ОН ВЕРИТ.
Замечательно, что русский язык придает идее «веры» два различных значения: одно связывает веру с потребностью верить, а другое – со способностью веровать.
Верят – все люди, сознательно или бессознательно, злобно или равнодушно, сильно или слабо.
ВЕРУЮТ же – далеко не все: ибо ВЕРОВАНИЕ предполагает в человеке способность прилепиться душою (сердцем, и волею, и делами) к тому, что действительно заслуживает веры, что дается людям в духовном опыте, что открывает людям «путь ко спасению».
В карты, в сны, в гороскопы, в суеверия – верят.
В Бога и во все божественное – веруют.
Верить в Бога – значит стремиться к созерцанию Его, стремиться к осуществлению Его воли и Его закона; от этого возрастает и усиливается божественный огонь в самом человеке; он очищает его душу и насыщает его поступки. На высших ступенях такой жизни возникает то живое и таинственное единение между Богом и человеком, которое Макарий Великий описал как внутреннее «срастание», «срастворение», от которого душа становится «вся – светом, вся – оком, вся – радостью, вся – упоением, вся – любовью, вся – милосердием, вся – благостью и добротою». Естественно, что от такого перерождения души изменяется и внешний вид человека, о чем он сам может и не знать, но что другим людям бывает трудно не заметить.
НЕ ВСЁ ЗАСЛУЖИВАЕТ ВЕРЫ.
Поистине небезразлично, во что люди верят. Вера указует человеку его жизненный путь; она определяет его отношение к себе, к людям, к природе и ко всему священному в жизни человека.
Во что стоит верить? Есть ли здесь какой-нибудь убедительный критерий?
Вот ответ. Жить стоит только тем и верить стоит только в то, за что стоит бороться и умереть, ибо смерть есть истинный и высший критерий для всех жизненных содержаний.
Ибо то, что не стоит смерти, не стоит ни жизни, ни веры!
Именно перед лицом смерти человеку неизбежно спросить самого себя: да стоило ли, в самом деле, жить тем, чем я жил до сих пор?
Конечно, человеку предоставлено верить во все, что угодно, и в нелепость, и во вредоносное, и в погибельное. Но человеку не дана возможность создать из нелепости или из любого порока – религию и церковь. Религия и церковь возможны только при наличии совсем особых условий – глубокого и искреннего чувства и сильной, творческой веры, а это дается только жизненно здоровому духу.
ЗНАНИЕ И ВЕРА
В наши дни есть предрассудок, согласно которому «знание» есть нечто достоверное, а верить можно лишь в то, что не обосновывается, не доказуется и потому не имеет в себе ничего достоверного. С этой точки зрения многие наши современники говорят с пафосом о мысли, знании, науке, и с презрением, или, в крайнем случае, со снисхождением, - о вере и верующих людях.
В этом предрассудке, при последовательном и волевом отношении к нему, уже заложено гонение на христианство.
За этим предрассудком скрывается целое гнездо недоразумений и ошибок.
С одной стороны, это воззрение безмерно переоценивает мысль и знание и придает так называемым «доказательствам» преувеличенное значение, ибо на самом деле многое, что люди относят к «мыслимому» и «знаемому», остается необоснованным и недоказанным.
С другой стороны, в области веры имеется своя особая достоверность и свои полноценные основания; не замечать их или отвертываться от них можно только по недостатку духовного опыта.
Вся картина мироздания, как ее очерчивает наука, покоится на очень спорных и часто неясных гипотезах, которые иногда отчасти «подтверждаются» новыми наблюдениями, а иногда опровергаются. Чем дальше человек стоит от научной лаборатории, тем больше он склонен преувеличивать достоверность научных предположений и объяснений. Полуобразованные люди слишком часто «ВЕРЯТ» в науку так, как если бы ей все было доступно и ясно. И только настоящие ученые знают границы своего знания и понимают, что ИСТИНА есть их трудное задание и далекая цель, а совсем не легкая и ежедневная добыча.
Настоящий ученый прекрасно понимает, что «научная» картина мироздания все время меняется, все усложняясь, углубляясь и никогда не давая полной ясности и единства.
Здесь проходит грань между ученым и полуобразованным.
Настоящий ученый знает, доколе простирается его знание, и потому он духовно скромен. Вот почему он не верит в отвлеченные схемы и мертвые формулы и хранит в себе живое ощущение глубокого, таинственного и священного. Этим и объясняется то обстоятельство, что среди настоящих и великих ученых многие питали и питают живую веру в Бога: их взор не ослеплялся тем, что уже познано и добыто, но оставался прикованным к тайнам мироздания и к скрытым в них богатствам, а созерцание этих тайн пробуждало в них тот внутренний, духовный опыт, от которого родится религиозное настроение и «верующая» вера. Так, истинная ученость не уводит от Бога, а ведет к Нему.
Совсем иное дело полуобразованность. Такой человек не умеет исследовать и познавать; он умеет только «понимать» то, что просто и плоско, и – помнить. Он живет заученными формулами, от которых в голове все становится плоско и просто; он принимает это за «ясность» и поэтому воображает, будто все ему ясно и будто он призван все «объяснить» другим. Вот откуда у полуобразованных людей эта безмерная притязательность и безответственность: добыв без труда свою плоскую ясность, не научившись в труде познания – ни ответственности, ни скромности, они, по словам одного наблюдательного ученого, « и читают-то только для того, чтобы иметь право не думать самостоятельно».
И нередко бывает так, что чем пошлее их миропонимание, тем фанатичнее они ВЕРЯТ в него. ВЕРОВАТЬ же они не способны и к религии относятся с презрением и враждебностью, не подозревая о том, что именно у ВЕРУЮЩИХ вера может быть ответственною, серьёзною и глубокою. Вот источник современного воинствующего безбожия.
Достоевский имел это в виду, когда писал: «Полунаука – это деспот, каких еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, перед которым все преклонились… с суеверием, до сих пор немыслимым».
Вот несколько живых свидетельств, высказанных великими естествоведами за четыре последних века:
КОПЕРНИК (1473-1543):
- «Созерцая мысленно великолепный порядок мироздания, управляемый с божественной премудростью, кто не почувствовал бы, что постоянное созерцание его и, так сказать, интимное общение с ним возводят человека к Высшему и к восхищению перед всезиждущим Строителем вселенной, в котором пребывает высшее блаженство и который есть венец всякого добра»…
БЭКОН ВЕРУЛАМСКИЙ (1561-1626):
- «Только поверхностное знание природы может увести нас от Бога; напротив, более глубокое и основательное ведет нас назад, к Нему».
Знаменитый хирург своего времени ПАРЭ (1517-1590):
- «Я перевязывал, целил – Господь».
Астроном МЭДЛЕР (1794-1874):
- «Настоящий естествоиспытатель не может быть отрицателем Бога».
А вот ЧАРЛЬЗ ДАРВИН (1809-1881):
- «В состояниях самого крайнего колебания я никогда не был атеистом в том смысле, чтобы я отрицал существование Бога».
Итак, знание и вера совсем не исключают друг друга. С одной стороны, потому что положительная наука понимает, что ее граница – чувственный опыт; ее метод – объяснять все явления естественными законами и стараться доказать каждое свое суждение. Она держится за этот опыт и за этот метод, отнюдь не утверждая, что они всеобъемлющи и исчерпывающи, и отнюдь не отрицая того, что можно достигнуть истины в другой области при помощи ДРУГОГО ОПЫТА И ДРУГОГО МЕТОДА.
С другой стороны, настоящая вера вырастает именно из этого другого опыта и идет своим особым путем («методом»), отнюдь не вторгаясь в научную область, не вытесняя и не заменяя ее.
Тот, кто полагает, что вера есть нечто произвольное, несерьезное и безответственное,- тот жестоко ошибается, поскольку воображает себе, будто он хорошо знает и понимает, что такое человеческий опыт и что значит ОБОСНОВАННОСТЬ И ДОСТОВЕРНОСТЬ.
На самом же деле человеческий опыт бесконечно шире, богаче и разнообразнее, чем это себе представляют материалисты и безбожники. Они этот опыт сводят только к ЧУВСТВЕННОМУ опыту. Но и у материалиста, как и у всякого человека, имеются не только ТЕЛЕСНЫЕ, но и ДУШЕВНЫЕ состояния; и многие из этих душевных состояний дают ему НЕЧУВСТВЕННЫЙ опыт и открывают ему нечувственные предметы. Неумно и вредно закрывать глаза на это разнообразие и богатство опыта, культивировать свои НИЗШИЕ способности и отвергать и даже отрицать ВЫСШИЕ. Еще глупее и вреднее – прямо навязывать это скудоумие в порядке государственного принуждения, как делают это коммунисты.
Весь современный духовный кризис объясняется тем, что человечество вот уже в течение нескольких поколений пренебрегает источниками ДУХОВНОГО опыта и отвыкло, отучилось пользоваться ими. Ослепленное успехами естествознания и техники, охладевшее к религиозным глубинам жизни, оно доверилось всецело чувственным ощущениям и вырастающей из них теории и практике. Преодолеть этот кризис можно только одним способом: вернуться к этим благородным и чистым источникам духовного опыта, пробудить их и творчески зажить ими. Потому что эти пренебреженные и заброшенные душевные силы отнюдь не перестают жить и действовать в человеческой душе, они начинают вести НЕЧИСТУЮ жизнь и увлекать душу на гибельные пути, ибо орудие, которое не чистят и запускают и которым злоупотребляют, всегда становится вредным и опасным.
Конечно, можно относиться с презрением и к жизни ЧУВСТВА – например, к любви, радости, благодарности, уважению, чести и патриотизму – и отвергать все это как «сентиментальность», но от этого душевные чувствования отнюдь не исчезнут, они станут только грубыми, злобными, нечистыми и отвратительными, т.е. душевно и телесно вредными, а духовно гибельными, и человеческая душа исполнится ненависти, зависти, злости, гордости и мстительности.
Такая же судьба постигает и человеческую волю, если она оказывается духовно беспризорной и нравственно разнузданной: она начинает служить ВОЛКУ В ЧЕЛОВЕКЕ и становится его свирепым орудием.
Мышление человека только тогда на высоте, когда оно способно подниматься от конкретного чувственного к крылатому и интуитивно насыщенному отвлечению, сосредоточиваться на духовных содержаниях, пребывать в них, созерцать и познавать их.
Все это означает, что помимо внешнего (чувственного) опыта человеку необходим внутренний (нечувственный) опыт.
И вот этот ВНУТРЕННИЙ, ДУХОВНЫЙ ОПЫТ И ЕСТЬ ИСТИННЫЙ ИСТОЧНИК И ИСТИННАЯ ОБЛАСТЬ ВЕРЫ, РЕЛИГИИ И ВСЕЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ ВООБЩЕ.
Воспитать человека – значит, прежде всего, пробудить в нем эти духовные переживания и открыть ему доступ к этому духовному опыту.
Через духовный опыт человек сообщается с божественной стихией мира и ВХОДИТ В ЖИВОЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ С БОГОМ. Отсюда возникает «верующая» вера. Здесь зарождается религия и церковь.
Пренебрегающий духовным опытом блуждает по распутиям до тех пор, пока не ударится головой о гранитную стену тех духовных законов, которые он отверг, или пока не сокрушится в пропасти тех духовных запретов, над которыми он доселе издевался. Ибо духовные законы и запреты связуют ВСЕХ людей, в том числе и тех, которые отвергают их или издеваются над ними.
Человеку необходим свет очевидности, некая несгорающая купинА, которая горела бы в нем самом, чтобы он мог и сам возгореться от нее. Источник этого света один – это духовный опыт, в коем человеку открывается лицезрение Божие.
Только этот внутренний духовный опыт делает человекообразное существо воистину человеком. Иными словами, вся духовная культура возникает лишь из того и благодаря тому, что человек не ограничивает себя чувственно внешним опытом, не отводит ему преимущественного значения, но, напротив, признает основным и руководящим духовный опыт, т.е. сперва обретает «внутри себя» Божественное начало, а затем предоставляет ему водительство во всей внешней жизни.
