Николай Тальберг
КАРА БОЖИЯ
30 июля ст. ст. 1920 г.
«Ты положил на него благословения на веки, возвеселил его радостью лица Твоего, ибо Царь уповает на Господа и по благости Всевышнего не поколеблется. Рука Твоя найдет всех врагов Твоих, десница Твоя найдет всех ненавидящих Тебя. Во время гнева Твоего Ты сделаешь их как печь огненную; во гневе своем Господь погубит их, и пожрет их огонь. Ты истребишь плод их с земли и семя их – из среды сынов человеческих, ибо они предприняли против Тебя злое, составили замыслы, но не могли выполнить их».
(Псалом Давида, 20).
«Свобода, равенство и братство» - лозунги «великой» французской революции, по существу своему, такие идеальные, красивые. Но при проведении их в жизнь они, в лучшем случае, обращаются в ничто, над ними же высится неотъемлемая принадлежность революции – кровавая гильотина, ножом которой действительно свободно, равно и по-братски рубились головы всем не желавшим, а часто просто не умевшим во время поклониться кровожадному революционному Молоху.
Мрачна картина нашей революции, что в душе признают и разочаровавшиеся искренние и честные ее приверженцы, но не менее темна и безобразна предшествовавшая ей эпоха, когда шла подготовка к ней и производился планомерный натиск на самое дорогое достояние России – Царскую Семью.
Россия вела в то время величайшую за свое бытие войну, вынося на своих плечах все ее тяготы, так как ее конституционно-парламентарные союзники только подготовлялись еще к борьбе, заделывая свои прорехи в деле оборудования и формирования армий. Верховный Повелитель России, столь миролюбивый по Своей натуре, с болью в сердце согласившийся на войну, всей Своей благородной душой, всеми Своими помыслами отдался делу служения Родине.
Вся Его Семья, во главе с Государыней Императрицей Александрой Федоровной, всецело была занята заботами о раненых, беженцах, семьях запасных солдат, призванных на войну, снабжением войск бельем.
И в это время у них же за спиной свила себе гнездо подлейшая измена.
Умело направленная интернациональными темными силами, с успехом проделавшими то же с Людовиком ХVI и его женой, и ныне использовавшими безмерное честолюбие различных политических и общественных деятелей,- со змеиным шипением поползла гнусная клевета.
Ловко играя именами действительно нежелательных лиц, под покровом святости проникших в глубоко религиозную Царскую Семью, все эти политиканы начали обвинять в измене Императрицу Александру Федоровну, окрещенную ими «немкой», подобно тому, как их учителя столетие тому назад называли «австриячкой» несчастную Марию Антуанету. Затем дошли даже до того, что обвинили Самого Государя Императора в том, что Он, пренебрегая интересами государства, желает заключить невыгодный для России сепаратный мир.
Несмотря на всю явную нелепость возводимых обвинений, клевета успешно работала, проникая всюду, начиная и, что особенно позорно, иногда исходя из великокняжеских дворцов, проползая в дворянские хоромы и доходя даже, через офицеров, в солдатские окопы. И вместо того чтобы встретить сразу горячий резкий отпор со стороны тех, кто в силу традиций, долга, а главное, ясного смысла данной присяги, должен был оказать его, эта клевета расползалась все более и более и часто с каким-то психопатическим наслаждением распространялась именно этими лицами. Симы и Иафеты, в тайниках души болевшие о кое-чем происходящем у Трона, пробовали возражать против гнусной клеветы, но их заглушали многочисленные голоса последователей их третьего брата, чувствовавшего себя тогда господином положения.
Казалось, массовое помешательство охватило всех. Государственная полиция, недостаточно внимательно относившаяся к подготовлявшемуся разными «общественными» деятелями заговору, изощрялась в составлении докладов о шумных похождениях Распутина. Дворянские съезды изощрялись друг пред другом в вынесении наиболее резких резолюций о «темных силах». Прогрессивный блок Государственного Совета и Думы, покровительствовавший, если даже просто не руководивший этой антидинастической работой, пестрел придворными мундирами и «монархисты» Пуришкевич и Шульгин в запуски старались проявить себя в этом вопросе. Офицерству, и даже гвардейскому, приезжавшему с истрепанными нервами на отдых в столицы, прививался тот же яд, проникавший и на передовые позиции, где не шифрованными телефонограммами, к тому же с комментариями, сообщалось известие об убийстве Распутина.
Нервно взвинченные дамы, жены сановников, писали Императрице дерзновенные письма, делавшиеся сразу известными во всех светских гостиных, и когда затем следовала мягкая кара, то почти весь сановный Петроград спешил заехать с соболезнующим визитом к «опальным» лицам.
Появись в то время благородный герой «Войны и мира» Николай Ростов, с его ярко выраженной гр. Л. Толстым чистой и единственно возможной идеей верноподданности, исповедывавшейся нашими предками, - он был бы жестоко высмеян в своем же кругу, провозгласившим своим кумиром дворянина нового типа – Михаила Родзянко, эту наиболее позорную личность из эпохи русского лихолетия,- дорожившего своим камергерским мундиром, проведенного в 4-ю Государственную Думу благодаря давлению центрального правительства и оперировавшего именем Государя Императора, якобы желавшего его избрания, и в то же время участвовавшего в антидинастическом походе, позволявшего себе грубые выходки в Царском Дворце.
Последствием этого НРАВСТВЕННОГО МАРАЗМА, охватившего культурнейшие слои России – должно случиться то, что переживается ими в течение этих лет. Россия и в то время – 1915-1917 гг. – главным образом не мужицкая, тяжко согрешила перед Потомком тех, кто из княжеств Киевского и Новгородского, из Царства Московского создал великую Империю, омываемую двумя океанами, населенную десятками народностей, необъятную в своем пространстве, перед тою Династией, которая раз уже вывела нашу Отчизну из безнадежного положения в 1613 году, перед Тем, Кто так мистически глубоко понимал, что на Нем больше чем прав лежит обязанностей и что, неся нравственную высшую ответственность за судьбы врученного Ему свыше Государства, Он не может отдавать его на поток и разграбление отдельным политическим партиям. Он сознавал всю тяжесть носимого Им, по Божиему изволению, царского венца, но не считал Себя вправе пересаживать его на головы разных псевдо-ответственных министров, являвшихся бы простыми игрушками в руках тех же партий.
Вследствие бунта невоюющих солдат Петроградского гарнизона, бунта, не подавленного по вине всюду проникших заговорщиков, восстания черни, возглавляемого столь популярной в то время Государственной Думой,- Государь Император был отнят от России.
Еще ранее нарушив в душе долг присяги , хотя бы непротивлением распространявшейся клевете, большинство сочло себя и формально освобожденным от нее, удовольствовавшись появившейся в газетах телеграммой Государя об отречении от Престола, не подтвержденной, требуемым действовавшими в то время основными Законами, соответствующим Манифестом.
Одурманенные долгой разрушительной работой люди, среди них много вполне честных и порядочных, не понимали, вероятно, что от этого обязательства, данного перед Святым Евангелием и Крестом, никто освободить не может.
Массовое клятвопреступление было совершено – с этого момента в нем принял участие и простой народ,- за этим неминуемо должно следовать и возмездие.
И оно пришло немедленно. С первых же дней революции, когда сразу выявилась полная неспособность к управлению великой страной всех популярных любимцев общественного мнения, корившего раньше Государя за не призыв к власти этих «лучших» людей, тогда, когда в Храмах Божиих впервые начинали святотатственно возносить молитвы за «благоверное» временное правительство, ясно было, что Россия докатится и до большевизма, и до проигрыша войны.
Теперь Россия голодная, мерзнущая, вымирающая от болезней, захлебывающаяся в потоках крови – являет собою ужасную картину. Пережив революционные временные правительства различных формирований, она изнывает теперь под гнетом одной из его разновидностей, именуемой советским правительством.
А все те, кто так храбро боролся с Царской Властью, жалобно ноют по различным столицам Европы и ничего не могут сделать с тою властью, которая сумела вовремя снять плоды с посаженного ими дерева.
И это тяжелое испытание, ниспосланное за грехи нашей Родине, будет продолжаться, как и триста лет тому назад, пока огромное большинство русского народа не покается в своих прегрешениях.
«О Господи, Боже милосердный, Боже премудрый, Боже всемогущий! Паки и паки припадаем к Тебе и слезно в покаянии и умилении сердца вопием: согрешихом, беззаконовахом, неправдовахом пред Тобою, и воистину праведно по делам нашим наказуемы есмы»,-
эти проникновенные слова молитвы против крамолы должен постоянно повторять каждый честный русский, желающий спасения им же, вольно или невольно, ввергнутой в бездну несчастной Родине.
