ПАНИХИДА О НИКОЛАЕ ВТОРОМ
Из очерка Н.И. Краинского "Панихида".
На острове Лемносе жаркий день. Сегодня скорбная годовщина в жизни революции. Три года тому назад убили Русского Царя. Начертано в законах вечности, что раб, взбунтовавшись, низвергнув властелина, сначала топчет своего кумира. Потом лягает "бывшего", как льва Эзопа лягал осел. Потом, наиздевавшись, подлый раб вонзает нож в тело господина...
... На острове бугор, а на бугре маркиза-шатер. В нем церковь. Сюда лени во тянутся и медленно идут... Их мало. Не считают долгом чести русские почтить покойного Царя. Из тысяч беженцев здесь нет и сотни.
Исподтишка бросает взгляд кругом пришедший. Напрасно: уже надеты маски. Люди осторожны. Молчат, не доверяя друг другу.
Вчера осмелились: решили отслужить панихиду в день смерти Императора. Долго думали, судили: можно ли? Удобно ли здесь на Лемносе, помолиться за убитого Царя? И сильно, не будет ли неделикатно объявить о панихиде по лагерям? Пугливо озираясь, пророчили, что "мало ли что может быть? Ведь политическое дело тонко."
- Не лучше ль потихоньку? Без шуму, знаете?..
И шепчет сам себе: "Идти иль не идти?" А ночью, наедине, переживает стыд. "потом ведь нелегко будет отречься... Не стоит путаться в историю... Пусть делают другие"...
Решили сделать дело тихо, по-семейному... Робко заявили коменданту и друг через друга оповестили "своих".
По лагерю неожиданно прошел "герольд" и возгласил, что завтра будет панихида по "бывшем Царе Николае Александровиче". Смелый голос из палатки отозвался:
- Неправильно титулуете: "Его Императорское Величество, Государь Император!"
Молчали "бывшие". Не протестовал никто. И каждый только думал: "Идти иль не идти?"
Инициаторы пошли сначала за разрешением к коменданту.
Маститый старец, полный генерал с двумя Георгиями. Русский воин, увенчанный наградой Государя,- он брал когда-то Эрзерум.
Хитро смотрит острый взгляд из-под седых бровей. Ищет слов и думает: "Ах, эти патриоты!"
Лукавит старец и в тайной думе говорит:
"Служите! А я - шалишь! - я не дурак, чтобы пойти молиться за БЫВШЕГО Царя!"
Он разрешает:
"Если хотите, молитесь за гражданина Николая!"
Идут к епископу. Благообразное лицо. Не старый. Изгнанник на Лемносе. Десятки лет отец духовный поминал в богослужении благочестивого Царя, и величаво возглашал Самодержцу долголетие. На проповедях говорил о Вере, о Царе, Отечестве...
- Что? Панихида? По Царе? Постойте! Дело не так просто.
И думает: "Что скажут партии? Эсеры? Кто победит?"
Вслух:
- Нет, я разрешить молиться за Царя не могу!
Вдруг спохватился пастырь:
-Дак, впрочем, официально неизвестно, убит ли Царь! А если жив? Нет, - неудобно...
А в тайниках души звучит:
"А если?.. Если снова воцарится Император? Тьфу, ч.. возьми! И что за мысль дурацкая - молиться!"
- Ну, знаете, я не могу: поговорите с отцом Георгием. Как хочет, так пускай и делает, я умываю руки.
Идут к священнику.
Модный проповедник. Громит порок и разгильдяйство. Требует от паствы долга, служения родине: он не откажет!
Сухопарый, некрасивый человек с лицом аскета.
- Гм.. Не того... Гм... За Царя? - Подернулось суровое лицо брезгливой судорогой. Недовольство овладело на миг обыкновенно послушной мимикой.
"Вот выдумали! Тьфу, какая неприятность! За Царя... Служить или не служить?" Ах, впрочем, вспомнил:
- Но позвольте: Он не Царь. Он "бывший"! Служить нельзя!
И красноречие полилось: "Нельзя, Он Сам отрекся!"
Забыл ораторствующий поп, что сам он "бывший", что вместе с Царем низвергнут "именем народа" алтарь, и что в тяжелую годину катастрофы уже не слышно властного призыва служителя Престола Божия.
- Ну ладно, отслужу, но только не за Царя, а за НИКОЛАЯ, и это помните!
Пришли к палатке-церкви отдать честь Родине в лице почившего Царя. Все больше старики, в погонах с орденами. Здесь были бойцы Императорской армии, два-три чиновника. Немного женщин. Пришли оплакивать Россию.Но скрыты глубоко были мысли и лживо осквернял святыни храма язык. Кто думал многое - молчал. Кто ничего не думал, старался оправдаться,- зачем пришел сюда!
Было тихо в храме и мрачно. А те, кто понимал всю низость происходящего, шептали:
- "ВОТ ПОДЛОСТЬ ЧЕЛОВЕКА!"
Нет коменданта. О, старый не дурак! Он не придет. Нет архиерея. И многих не было, кому бы надо было быть. Увы! Их не было и там, где верные знаменам бойцы еще сражались за Россию!
- Мы переписаны здесь все! - шептались трусы.- Здесь все большевики!
Затихло все. В полусвете храма торжественно и строго горели пред иконами огни. Отблеск тысячелетних отражений от золотых риз, из глубины веков ласкал мистическим покоем душу. В эти моменты человек чувствует дуновение Божества и к горлу подступают слезы.
Вот вышел служитель храма. И полилось из уст его - не речь, не слово. Неуклюже торчала золотая риза на угловатых плечах. В порывистых движениях сжимали руки крест святой и злобно искривлялось суровое лицо. Чем больше лгал язык, тем резче, суше резал воздух фальшивый голос, и тихий ужас разливался в храме. Дерзко кощунствуя, священник надругался над Тем, Кому еще недавно перед Богом возносил хвалу и славу. Слуга Царя Небесного так поносил Царя земного.
Он был смущен и путался, громя с амвона тех, кто долгом чести почем явиться в храм и помолиться за Царя.
- Не Царь, а "бывший"! Не Государь, а раб Божий Николай! Кто чтит Царя, - уйдите вон!
Так подлый раб смердящим словом жалил душу!
Молчат седые генералы. Смущен взор женщин.
- Он должен так говорить из соображений политики. Иначе не позволяли служить, - пытаются оправдать поклонники аскета...
Увы. Кто раньше сотни раз, при нужной и ненужной обстановке провозглашал готовность умереть за Самодержца, теперь молчит, склонив угрюмо голову. Так надругались в храме над прошлым Родины и над почившим Императором.
Отслужили панихиду не по Царе, а по безымянном Николае.
Окончилось. Все разошлись и словно шапку-невидимку надели на то, что видеть было СТЫДНО.
(Из книги: С.В. Фомин. На Царской страже. М: Форум.-2006.)
И СНОВА О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ
Протопресвитер Георгий Шавельский (1871-1951) - это и есть тот священник, который служил панихиду в приведенном выше очерке.
Он уже был героем повествования на нашем сайте: см.: на 3 форуме материал "Свыше указанный путь спасения России через Песчанскую икону Божией Матери".
Именно он отказался с почётом встретить эту святыню, стараниями Императрицы направленную на фронт для помощи войскам, именно он сделал всё для того, чтобы скрыть факт её присутствия на фронте и в храме от Государя Императора. Именно он отказался совершить с иконою крестный ход по линии фронта...
А вот что пишет о нём С.В. Фомин:
Этот человек обновленческого духа, из выкрестов, весьма пристрастный в характеристиках, ныне больше известен по своим двухтомным воспоминаниям, отличающимся лживостью и многочисленными подтасовками. Весьма показателен отзыв о нем Государя в его письме Государыне из Ставки от 6 апреля 1916: "НЕ ЧУВСТВУЮ СЕБЯ В НАСТРОЕНИИ ИСПОВЕДОВАТЬСЯ У ШАВ., ПОТОМУ ЧТО БОЮСЬ, ЧТОБ ОНО НЕ ПРИНЕСЛО ВМЕСТО МИРА И СПОКОЙСТВИЯ ДУШЕ ОБРАТНОГО!"
Характерно также, что за границей воспоминания Г. Шавельского смогли быть опубликованы только в эсеровском издательстве им. Чехова в Нью-Йорке. Церковные и другие приличные издательства отказались от этой сомнительной "чести". В наше время эти мемуары послужили одним из основных источников для книги эмигрантки Любови Миллер "Царская Семья - жертва темной силы" (Мельбурн, 1998), порочащей память Царственных Мучеников. (Примечательно, что обе эти книги в преддверии прославления Св. Царственных Мучеников были переизданы в Москве официальными церковными издательствами.)
