В статьях В гостевой В вопросах и ответах В остальных разделах
В разделе
Календарь
29
марта, пт
16 марта по старому стилю

Посмотреть события этого дня

Об избрании на царство первого государя из рода Романовых

О грамоте Царю Михаилу Феодоровичу про избраніе его на Всероссійскій престолъ и о выраженныхъ въ ней обязанностяхъ русскихъ подданныхъ по отношенію къ Царской Самодержавной власти

Читать полную версию этой статьи
Автор статьи: Редакция  |  Опубликовал: Александра 23 сентября 2009

Триста летъ назадъ, 21 февраля 1613 года, на Царскій престолъ русскій былъ избранъ Михаилъ Феодоровичъ Романовъ, Родоначальникъ ныне Царствующаго Дома. Избраніе Михаила Феодоровича на престолъ прекратило бывшую тогда на Руси ужасающую смуту, возстановило въ среде русскихъ людей спокойствіе и порядокъ, смирило враговъ русскаго государства и дало ему возможность сделаться изъ небольшого и слабаго Московскаго царства Великою Россійскою Имперіею, открывъ ей путь къ славному будущему.

Ко времени празднованія трехсотлетней годовщины избранія Михаила Феодоровича на царство появилось немало изследованій о выдающемся значеніи этого событія, но прямое, более верное средство къ составленію надлежащаго понятія о сказанномъ событіи — Грамота объ избраніи Михаила Феодоровича на Всероссійскій престолъ — остается по прежнему недостаточно известною для огромнаго большинства народа).

Чтобы голосъ непосредственныхъ участниковъ и свидетелей упомянутаго событія дошелъ до слуха ихъ потомковъ прямее, явственнее и полнее, предлагаемое вниманію читателей изданіе ставитъ себе задачею облегчить русскимъ людямъ знакомство съ означенной Грамотой, — какъ можно подробнее, передать содержаніе ея, отметить важнейшія обстоятельства избранія Михаила Феодоровича на царство и напомнить объ обязанностяхъ, принятыхъ на себя русскими подданными съ достопамятнаго дня 21 февраля 1613 года.

Слова Грамоты, въ отличіе отъ остального текста настоящей брошюры, будутъ приводиться нами для большей наглядности въ ковычкахъ («...»), а заимствованія изъ другихъ источниковъ будутъ отмечаемы въ подстрочныхъ примечаніяхъ.

Подлинная Грамота объ избраніи Михаила Феодоровича на Всероссійскій престолъ состоитъ изъ несколькихъ, склеенныхъ другъ съ другомъ листовъ такъ называемой «александрійской» бумаги и имеетъ видъ полосы (длиною около 6 аршинъ, шириною до 12 вершковъ), свернутой въ трубку. Кроме самой Грамоты сохранился и первоначальный проектъ ея (недоведенный до конца), на основаніи чего можно полагать, что текстъ Грамоты былъ установленъ не сразу. При составленіи Грамоты матеріалъ ея подвергался тщательной проверке, и въ Грамоту вносилось только то, что оказывалось неподлежащимъ никакому сомненію.

Заставки, находящіяся вверху и по бокамъ перваго листа, вступленіе къ Грамоте (такъ называемое «Богословіе»), а затемъ и въ тексте ея не только некоторыя буквы, но и целыя слова (Царь и Великій князь Михаилъ Феодоровичъ и т. п.) воспроизведены особою золотистою краскою, что свидетельствуетъ объ особенномъ чувстве благоговейнаго почитанія, съ какимъ составители и переписчики Грамоты относились къ Богу, Царю и касающимся Ихъ предметамъ. Все остальное написано обыкновенными чернилами, имеющими въ настоящее время рыжеватый цветъ. Подписи все сделаны разными чернилами на оборотной стороне листовъ.

Въ конце Грамоты были привешены восковыя печати (3 митрополичьи — красныя, 4 архіепископскія — темныя съ синеватымъ и 3 епископскія — коричневатымъ отливомъ), — на соответствующаго цвета шелковыхъ шнурахъ, продетыхъ сквозь обычныя зубчатыя вырезки изъ пергамина и расположенныхъ такъ, что этими шнурами изображена или буква м, или а, или е, смотря по тому, какой печати шнуръ — митрополичьей, архіепископской или епископской.

Одинъ экземпляръ Грамоты былъ изготовленъ въ мае 1613 года, другой — несколько позже. Первый, сильно пострадавшій во время пожара въ Москве въ 1626 году («поплелъ», а «печати властелинскія все растопилися»), хранится въ Кремлевскомъ Дворце; другой уцелелъ въ довольно исправномъ состояніи и находится въ Московскомъ Главномъ Архиве Министерства Иностранныхъ Делъ.

Во вступленіи къ Грамоте говорится, что «всякое созданіе отъ небытія въ бытіе создавается премудрымъ Промысломъ Великаго Господа Бога, отъ Него же пріимша земля наша Русская своими Государи обладаема бытии», то есть выражается мысль, что установившаяся въ Русскомъ Государстве Верховная власть предопределена Промысломъ Божіимъ.

Въ подтвержденіе сказанной мысли и въ доказательство благотворности Богоданной власти Русскихъ Государей приводятся краткія сведенія о всехъ «скипетродержцахъ Русскаго царствія» (Великихъ Князьяхъ, начиная съ Рюрика, — Государяхъ и Царяхъ), одни изъ которыхъ отличались «храбрскими подвигами», другіе — «премудрымъ разумомъ и осмотреніемъ», прочіе — «благочестіемъ, раденіемъ о святыхъ церквахъ и Святой Православной Христіанской вере», «бодроопаснымъ обдержательствомъ всей Русской земли въ покое и въ тишине» и «премудростію во своихъ чинехъ и поведеніяхъ».

Очеркъ развитія Русскаго государства, изложенный въ такихъ сжатыхъ характеристикахъ его Правителей и Строителей, Грамота завершаетъ описаніемъ благосостоянія Русскаго государства въ царствованіе Феодора Іоанновича.

По словамъ Грамоты, въ означенное время «наше Русское государство, со всемъ Православнымъ Христіанствомъ его устроилось въ покое, тишине и благоденственномъ житіи тихо и немятежно»; «во всехъ Его царскихъ великихъ Государствахъ Россійскаго царствія радостная, светлая и веселая везде исполнена бяше»; Русское государство «цветяще превыше всехъ великихъ Государствъ, и славно бысть имя Великаго Царя и Великаго Князя, всея Русіи Самодержца, и все Великіе Государи, Христіанскіе и Мусульманскіе, въ дружбе и любви съ Его Царскимъ Величествомъ быти желаху, а которые Его Царскаго Величества окрестные недруги и непослушники, те все у Его превысочайшія Царскія степени Величества послушны учинилися». Коротко говоря, въ этой части Грамоты выдвигается на видъ то, что при Правителяхъ изъ Дома Рюрика, получавшихъ власть преемственно (по наследству), Русское государство ширилось, крепло, благоденствовало и достигло могущества и процветанія.

Къ сожаленію, родъ Рюриковичей, столь деятельно созидавшихъ мощь и славу Русскаго государства, съ кончиною Царя Феодора Іоанновича пресекся. По смерти его, за неименіемъ наследника престола, на царскую степень былъ возведенъ шуринъ покойнаго царя Борисъ Годуновъ. Но царь Борисъ, какъ поясняетъ Грамота, селъ на Государство, «изведчи Государской корень» (подразумевается происшедшее еще при жизни Феодора Іоанновича умерщвленіе брата его Димитрія), и «Богъ мстилъ ему за кровь праведнаго царевича Димитрія богоотступникомъ Гришкою Отрепьевымъ», «Воръ и рострига» (такъ объ Отрепьеве отзывается Грамота) присвоилъ себе имя царевича Димитрія (будто бы ускользнувшаго изъ рукъ убійцъ, подосланныхъ Годуновымъ), привлекъ на свою сторону множество легковерныхъ людей и вскоре после внезапной смерти Бориса венчался на царство, но черезъ несколько месяцевъ «по своимъ злымъ деламъ зле животъ свой скончалъ».

Разочаровавшись въ Лжедмитріи, Московскіе люди избрали царемъ боярина Василія Шуйскаго, который давно домогался престола и для достиженія этой цели согласился, въ угоду боярамъ, ограничить данную ему Царскую власть.

Последствіемъ сего было то, что «многіе городы ему (Шуйскому) служити не похотели, и всехъ православныхъ Христіанъ грехомъ во всехъ людехъ Московскаго Государства была рознь и межъусобство».

Почти вследъ за возведеніемъ Шуйскаго на престолъ разнеслась молва о появленіи новаго Самозванца, известнаго подъ названіемъ «Тушинскій воръ».

Пользуясь обстоятельствами, польскій король Сигизмундъ вероломно нарушилъ перемиріе и вторгся въ пределы Русской земли, а въ Москву послалъ польскихъ и литовскихъ людей съ гетманомъ Жолкевскимъ и изменниками московскаго государства съ требованіемъ, чтобы «Московскаго Государства всякіе люди взяли на Государство сына его, Королевича Владислава», который, по статейному листу Жигимонта, скрепленному его печатью, обязывался однако-жь «ничемъ не рушити истинныя нашея православныя Христіанскія веры Греческаго закона»
.
Бывшіе въ ту пору въ Москве бояре, воеводы, дворяне и всякихъ чиновъ люди, понадеявшись на упомянутый королевскій листъ, предложили Шуйскому «для покоя Христіанскаго Государства» (какъ сказано въ Грамоте) сойти съ престола.

Патріархъ Гермогенъ тогда же советовалъ избрать Михаила Феодоровича, но вещій голосъ Гермогена не былъ услышанъ въ шумномъ собраніи Думы, где горели страсти партій и где личные разсчеты брали верхъ надъ интересами общественно-государственными).

По мысли князя Мстиславскаго на место Шуйскаго былъ избранъ королевичъ Владиславъ, о чемъ, по наущенію Жолкевскаго (и вопреки предостереженіямъ митрополита Филарета), было отправлено къ королю нарочитое посольство во главе съ этимъ же Филаретомъ и княземъ Вас. Голицынымъ, удаленіе коихъ изъ Москвы казалось для сторонниковъ короля весьма желательнымъ.

Въ то же время изъ Польши въ Москву успелъ явиться посланный отъ короля Александръ Гонсевскій съ русскими изменниками: Михаиломъ Салтыковымъ, княземъ Василіемъ Масальскимъ, дьякомъ Иваномъ Грамотинымъ и торговымъ детиной Федькою Андроновымъ.

Приверженцы короля ввели въ Москву обманомъ («будто для береженія») польскихъ, литовскихъ и немецкихъ людей съ гетманомъ Жолкевскимъ и прочими польскими военачальниками, и начали принуждать московскихъ людей къ присяге уже не королевичу Владиславу, а королю Сигизмунду.

Поляки и литовцы «взяли къ себе отъ воротъ всехъ московскихъ городовъ (укрепленій) нарядъ, зелье, свинецъ, пушечныя ядра и запасы; по улицамъ у решетокъ и у всехъ городскихъ воротъ поставили стражу изъ польскихъ, литовскихъ и немецкихъ людей; начали брать съ посадскихъ и жилецкихъ людей и съ крестьянъ великіе налоги и чинить насильства и позоры»;

«выжгли и высекли нехрестьянскимъ обычаемъ деревянный и каменный большой городъ, осквернили и разорили церкви и монастыри, обругали многоцелебныя мощи Великихъ и Московскихъ Чудотворцевъ, обдирали и ломали образы и Чудотворцовы раки, починили всякое оскверненіе и поруганіе нашей православной Крестьянской вере Греческаго закона; патріарха Московскаго Гермогена съ великимъ безчестіемъ съ престола свергли и, въ заточеніе посадя, злою мучительскою смертью некрестьянски уморили; и безчисленное Христіанское множество знатныхъ и простыхъ людей, мужеска пола и женска, и нескверныхъ младенецъ побили мучительски и кровь многую Христіанскую невинно пролили, а Царскую казну, утварь, шапки и коруны, и всякое Царское достояніе, и Чудотворцовы образы отослали къ Жигимонту; достальную же Царскую казну, въ Церквахъ Божіихъ и монастырехъ и въ домехъ, и въ лавкахъ, и въ погребахъ, многія неизчетныя богатства Московскихъ всякихъ людей пограбя, по себе разделили. А многихъ великихъ родовъ, блаженныя памяти Царя Феодора племянника Михаила Феодоровича Романова-Юрьева, и бояръ, окольничьихъ, и дворянъ, и всякихъ людей захватили и держали въ неволе, — иныхъ за крепкими приставы».

Изъ сказаннаго видно, что вследствіе перехода Царской власти къ лицамъ избираемымъ произошла смута, русскій народъ разделился на партіи, начались междоусобія, нахлынули иноплеменники, и Русскому Царству стала угрожать явная гибель.

Къ счастью, не остались втуне пламенныя вдохновенныя воззванія патріарха Гермогена, — «великаго Святителя, истиннаго Пастыря и Учителя, новаго во Святыхъ исповедника, непобедимо крепкаго въ Православіи, непоколебимаго поборника по нашей истинной вере Греческаго закона».
Разгорелось въ рускихъ людяхъ негодованіе противъ «искони-вечныхъ» враговъ; русскій народъ проникся желаніемъ избавиться отъ насильниковъ.

«И совокупившеся всего Россійскаго царствія всякіе люди вместе межъ себя богосоюзный советъ учинили и крестнымъ целованіемъ укрепилися на томъ, что всемъ православнымъ Крестьянамъ всего Русскаго царствія, отъ мала и до велика, за Королевскую многую ко всему Московскому Государству неправду, и за нашу истинную Православную Веру Греческаго закона и святыя Божіи церкви, и за многое безчисленное Христіанское кроворазлитіе и разореніе Московскаго Государства стояти всемъ единомысленно, Владислава Государемъ никакъ не хотети, и царствующій градъ Москву отъ Польскихъ и Литовскихъ людей очищать, сколько милосердный Богъ помочи подастъ».

Но не уразумевалась еще главная причина угрожавшихъ бедствій.

Народъ, а въ особенности вожди, стававшіе во главе народныхъ ополченій, не возвышались до чистыхъ, совершенно безкорыстныхъ побужденій; поэтому и направляемыя ими народныя силы впродолженіе некотораго времени не достигали желаннаго для всехъ результата.
Грамота даетъ понять объ этомъ, когда говоритъ, что князь Димитрій Трубецкой «стоялъ подъ Москвою полтора года».

Отметивъ, что «Польскіе и Литовскіе люди всякими мерами въ городехъ крепилися и всякихъ людей, которые были у нихъ въ неволе, въ городе держали», и напомнивъ снова, что «наипаче всехъ враги злодеи теснили, и во всякой крепости и за приставы крепкими держали Михаила Феодоровича Романова-Юрьева съ матерью его», Грамота свидетельствуетъ, что «всего великаго Московскаго Государства бояре, воеводы, все Христолюбивое воинство и во всехъ городехъ всего Россійскаго царствія всякіе люди о немъ, Михаиле Феодоровиче, скорбели и всякими мерами промышляли, чтобы его отъ такого злого плененія свободить, понеже онъ благороднова корени благоцветущая отрасль — всея Русіи Самодержца Феодора Ивановича племянникъ».

Напоминаніемъ о такомъ всенародномъ «промышленіи» объ освобожденіи Михаила Феодоровича Грамота указываетъ на главный предметъ стремленій русскаго народа и въ частности — на цель знаменитаго народнаго ополченія Минина и Пожарскаго, ратовавшихъ за Веру, Самодержавіе и Русскую народность.

Съ теченіемъ времени испытавъ безпримерные ужасы десятилетней смуты и безначалія, русскій народъ очистился нравственно и пришелъ, наконецъ, къ ясному сознанію своего положенія, незатемненному уже никакими личными, эгоистическими побужденіями.

Съ мыслью о необходимости полнейшаго объединенія всехъ русскихъ силъ для устраненія опасности, угрожавшей русскому народу извне, выяснилась и существеннейшая — внутренняя причина государственныхъ бедствій — потрясеніе Верховной власти.

Сделалось очевиднымъ, что только прежняя — прирожденная, наследственная Царская Самодержавная власть способна ограждать права подданныхъ и держать силы государства въ должномъ равновесіи, обезпечивая стране внешній миръ и внутренній порядокъ. Нашлись тогда и вполне верныя средства къ возстановленію единства основныхъ началъ государственной жизни, нарушенныхъ смутами и безгосударностью.

Выразителемъ всеобщаго настроенія, мощнымъ глашатаемъ народнаго патріотическаго воодушевленія явился нижегородскій мещанинъ Козьма Мининъ Сухорукъ, а искуснымъ руководителемъ и вождемъ — доблестный князь Димитрій Михайловичъ Пожарскій.
Какъ неудержимая снежная лавина, увеличиваясь на каждомъ шагу, двигалось народное ополченіе изъ Нижняго Новгорода въ Москву.

Чтобы преградить доступъ къ Москве литовскому гетману Ходкевичу, посланному Сигизмундомъ для окончательнаго покоренія Московскаго государства, ополченіе Минина и Пожарскаго 20 августа 1612 года подошло къ первопрестольной. 22 августа показался Ходкевичъ.Произошло двухдневное кровопролитное сраженіе, въ которомъ, подъ сенью Казанской иконы Богоматери, ратники Пожарскаго и Минина после неимоверныхъ усилій одержали верхъ.
Ходкевичъ потерялъ до десяти тысячъ человекъ отборнейшаго войска и былъ вынужденъ отступить въ величайшемъ безпорядке, покинувъ лагерь, запасы и оружіе.

По уходе гетмана Пожарскій обложилъ Китай-городъ и Кремль съ засевшими тамъ поляками; черезъ два месяца — 22 октября) былъ взятъ приступомъ Китай-городъ, а 25 октября поляки сдали и Кремль.

Въ числе другихъ знатныхъ русскихъ пленниковъ «пріялъ свобожденіе» и Михаилъ Феодоровичъ, «наипаче» претерпевшій отъ поляковъ «злыя томительства» и «разныя злыя тесноты» изъ-за того, что имелъ право на престолъ по родству съ прежними Государями и пользовался любовью народа.

Заклятые враги Россіи, старавшіеся отнять у нея всякую надежду на спасеніе, оказались противъ ихъ воли и желанія хранителями того, кому Свыше было предопределено вывести Россію изъ отчаяннаго положенія и упрочить за нею счастливую будущность!
Высказавъ убежденіе, что «Московское Государство освободилось отъ всехъ золъ по милости Всемогущаго Бога, раденіемъ и службою Минина и Пожарскаго, мужествомъ и храбростію всего Государства», Грамота переходитъ къ изложенію хода дела избранія Михаила Феодоровича на царство.

«Утвердившеся на степени, Московскаго Государства бояре и воеводы писали во все городы всякимъ людемъ, чтобы изо всехъ городовъ всего Россійскаго царствія были къ Москве митрополиты, архіепископы, епископы, архимандриты, игумены, и изъ дворянъ, детей боярскихъ, гостей, торговыхъ, посадскихъ и уездныхъ людей, выбравъ лучшихъ, крепкихъ и разумныхъ людей, поскольку человекъ пригоже, для Земскаго Совета и для Государскаго обиранья прислали къ Москве-жь».

«Когда къ концу декабря 1612 года «изо всехъ городовъ всего Россійскаго царствія Власти и всякій іерейскій чинъ соборне, Бояре, Окольничіе, Чашники, Стольники, Дворяне и всякіе служилые, посадскіе и уездные всякихъ чиновъ люди для Государскаго обиранія въ царствующій градъ къ Москве съехались, — Всещедрый, въ Тройце славимый, Богъ Нашъ, не хотя видети всего православнаго Христіанства въ конечной погибели, а православной истинной Христіанской вере Греческаго закона отъ Латинъ и отъ Люторскихъ и богомерзскихъ веръ въ обруганье, по своему человеколюбію послалъ Свой Святый Духъ въ сердца всехъ православныхъ Христіанъ всего великаго Россійскаго царствія, отъ мала и до велика, не токмо въ мужественномъ возрасте, и до ссущихъ младенецъ, единомышленный советъ».

После предварительнаго обсужденія разныхъ предложеній выборъ всехъ остановился на 16-летнемъ племяннике царя Феодора Іоанновича — Михаиле Феодоровиче Романове.

«И по многіе дни на соборе изо всехъ городовъ всего Россійскаго царствія всякіе люди не обинуяся говорили и единомышленный советъ всехъ городовъ всякихъ людей объявливали, что быти на всехъ великихъ преславныхъ Россійскихъ государствахъ Государемъ, всей Русіи Самодержцемъ, Михаилу Феодоровичу Романову-Юрьеву, понеже онъ блаженныя памяти хваламъ достойнаго Государя Феодора Ивановича двоюроднаго брата Феодора Никитича Романова-Юрьева сынъ».

И по многіе дни о томъ говорили всякіе люди всего Россійскаго царствія съ великимъ шумомъ и плачемъ, чтобы на Московское Государство обрати Михаила Феодоровича Романова вскоре.

Действительно, только внушеніемъ Святаго Духа можно было объяснить столь единодушное решеніе собранія людей, которые еще годъ тому назадъ смотрели одинъ на другого, какъ на злейшихъ враговъ.

Не менее удивительно было и то, что намечался къ избранію въ цари не воинъ, увенчанный славой, и не государственный мужъ, убеленный сединами, а 16-ти-летній отрокъ, не выступавшій на поле государственной деятельности.

Чтобы увериться, согласуется ли сказанный выборъ съ действительнымъ желаніемъ народа, Земскій Советъ послалъ «во все города Россійскаго царствія, опричь дальнихъ городовъ, тайно во всякихъ людехъ мысли ихъ про Государское обиранье проведывати, верныхъ и богобоязныхъ людей, кого хотятъ Государемъ Царемъ на Московское Государство во всехъ городехъ».Озаботился Земскій Советъ также и о томъ, чтобы въ окончательномъ совещаніи приняли участіе и бояре, разъехавшіеся изъ Москвы по случаю окончанія войны по домамъ.
Решеніе дела было отложено съ 7 до 21 февраля.

Въ теченіе этого времени непрерывно и усердно «молили Господа Бога, Пречистую Богоматерь и всехъ Святыхъ, чтобы Господь Богъ устроилъ всему православному Христіанству полезная, якоже весть святая Его воля».

Когда-же отсутствовавшіе бояре явились, а изъ всехъ городовъ получилось подтвержденіе объ единодушномъ желаніи всехъ «бытии на Московскомъ Государстве Государемъ Царемъ Михаилу Феодоровичу Романову и опричь его никакъ никого на Московское Государство не хотети», — Земскій Советъ приступилъ къ провозглашенію Михаила Феодоровича Царемъ.

Утромъ 21 февраля 1613 года, въ неделю Православія, все высшее духовенство и весь освященный соборъ, высшіе и низшіе Государственные сановники, весь народъ съ женами, съ детьми и грудными младенцами, отправились въ Успенскій соборъ моліть всемилостиваго Бога, «чтобы Онъ отвратилъ отъ нихъ праведный Свой гневъ, призрелъ милостивымъ окомъ на людей Своихъ и далъ бы имъ Царя праведна и свята, благочестива, благородна и христолюбива; дабы впредь ихъ Царская степень укрепилась на веки, чтобъ была вечно, твердо, крепко и неподвижно въ родъ и родъ на веки».

И «все православные Хрестьяне всего Московскаго Государства, отъ мала и до велика, яко едиными усты вопіяху и взываху, глаголющее, что быти на всехъ великихъ и преславныхъ Государствахъ Россійскаго царствія Государемъ всея Русіи Cамодержцемъ, благоцветущія отрасли отъ благочестива корени родившемуся Михаилу Феодоровичу Романову».

Все обещали «служить и прямить ему во всемъ, противъ его всякихъ недруговъ и изменниковъ стояти крепко и неподвижно, и биться до смерти», — «служити верою и правдою, а зло никоторыми делы на нихъ Государей не думати, не мыслити, и не изменити имъ Государемъ ни въ чемъ, на чемъ Государемъ души свои дали и животворящій Крестъ целовали»; — за Государя и Семью Его «души свои и головы положити», «служити имъ Государемъ всеми душами своими и голавами»; вообще, «никакъ ему, Государю, ни въ чемъ измены не учинити, не хотети, и не мыслити о томъ, а если какое лихо кто похощетъ учинити, на того изменника стояти всею землею за одинъ».

Весь Синклитъ, бояре, окольничіе, князья, воеводы, дворяне и приказные люди обязывались «не по отечеству и не по своему достоинству, свыше своего отечества въ службе мимо Царскаго повеленія чести себе никакой не хотети и не искати, и отчины и поместья держати по своей мере, чемъ кого Государь пожалуетъ; и быть въ Государскихъ делехъ по Его Государеву крестному целованію, безъ прекословія; во всякихъ Государевыхъ делехъ, и во всякихъ чиновныхъ людехъ не супротивну бытии, какъ кому Государь по своей Государеве службе, у всякаго дела, где коли быти велитъ, такъ тому и бытии».

21 февраля 1613 года Михаилъ Феодоровичъ былъ торжественно провозглашенъ Государемъ и Великимъ Княземъ, всея Русіи Самодержцемъ. Благодарственное молебствіе о здравіи Богомъ избраннаго Государя, совершавшееся во всехъ церквахъ съ колокольнымъ звономъ, и всенародная присяга заключили это достопамятное событіе.
Для испрошенія согласія Михаила Феодоровича было отправлено особое посольство изъ духовныхъ и светскихъ чиновъ, съ инструкціями, и грамотами къ Михаилу Феодоровичу и его матери, старице Марие, которыхъ въ Москве уже не было. Желая спасти сына отъ злодейскихъ замысловъ изгнанныхъ изъ Москвы Поляковъ, инокиня Мариа уехала съ нимъ въ свою костромскую вотчину.
Здесь случилось событіе, о которомъ не говорится въ Грамоте, но о которомъ необходимо упомянуть. Это событіе — высокій подвигъ костромского крестьянина Ивана Сусанина, вызванный беззаветной любовью къ Царю, преданностью вере и чуткимъ пониманіемъ тогдашнихъ обстоятельствъ.

Поляки, узнавши объ избраніи въ Цари Михаила, решили захватитъ и умертвить его; для этой цели были отправлены несколько отрядовъ, чтобы отыскать место его пребыванія. Одинъ изъ такихъ отрядовъ добрался до села Домнина и, схвативъ крестьянина села Домнина Ивана Сусанина, потребовалъ, что-бы онъ провелъ его къ Михаилу.

Сусанинъ, догадавшись о злодейскомъ замысле поляковъ, успелъ послать гонца къ инокине и Царю Михаилу, а самъ повелъ поляковъ по окольнымъ дорогамъ, завелъ въ непроходимыя лесныя дебри и, уверившись по времени, что Михаилъ въ безопасности, открылъ полякамъ истину, за что и былъ ими зверски замученъ.
Память о герое крестьянине, отдавшемъ, жизнь за Царя, живетъ и будетъ во века вековъ жить въ исторіи и сердце русскаго народа. Достоверность этого подвига вполне подтверждается царской грамотой, где Царь Михаилъ освобождаетъ потомство Сусанина въ награду за его самоотверженіе отъ всякихъ повинностей и щедро наделяетъ землей.

Назначенное къ Царю Михаилу посольство прибыло въ Кострому 13 марта во время вечерни и на другой-же день приступило къ выполненію возложеннаго на него порученія.
Пусть каждый, особенно истинно-православный, начертиъ въ своемъ воображеніи величественное, умилительное зрелище, какое представляла Кострома утромъ 14 марта 1613 года: святые Кресты, чудотворныя иконы, духовенство, Государственныхъ сановниковъ, весь народъ, всехъ глубокопроникнутыхъ одною святою мыслію умолить 16-летняго отрока принять подъ свою десницу некогда славное, а теперь бедствующее Царство; пусть каждый представитъ себе и церковное пеніе, слившееся съ колокольнымъ звономъ; пусть нарисуетъ въ своемъ воображеніи эту трогательную картину и испытаетъ, что почувствуетъ тогда его Русское православное сердце!)
На встречу этой величественной процессіи вышелъ крестный ходъ иноковъ изъ Ипатьевской обители въ сопровожденіи будущаго Царя и его матери
.

Михаилъ Феодоровичъ палъ на землю передъ чудотворною иконою Богоматери, приложился ко всемъ иконамъ, подошелъ къ архіепископу Рязанскому и Муромскому Феодориту и спросилъ его о причине столь торжественнаго шествія.

Выслушавъ просьбу пословъ, изумленный Михаилъ Феодоровичъ далъ понять, что не находитъ возможнымъ даже «помыслити взыйти на такову высоту Царствія и на Престолъ такихъ великихъ преславныхъ Государей, Царей Россійскихъ, и великаго Государя, пресветлаго, блаженныя памяти Царя и Великаго Князя Феодора Ивановича, всея Русіи Самодержца». Тоже повторила и его мать, не соглашаясь благословить сына на царство. Архіепископъ Феодоритъ, подкрепляя свою речь примерами и свидетельствами изъ церковной и светской исторіи, горячо убеждалъ Михаила Феодоровича услышать мольбу народа, но со стороны Михаила Феодоровича последовалъ новый отказъ.

Перейдя въ соборную монастырскую церковь и отслуживъ тамъ молебны, послы подали грамоты отъ всенароднаго Земскаго Совета, снова били челомъ и молили исполнить желаніе народа.

Отъ третьяго до девятаго часа дня продолжалось неотступное моленіе, и все было напрасно.
Дважды народъ возобновлялъ свои мольбы, и каждый разъ слышался по прежнему отказъ.

Все пали къ ногамъ Михаила, жены въ отчаяніи повергли на землю своихъ младенцевъ и съ великимъ плачемъ, рыдательнымъ голосомъ и воплемъ продолжали настаивать на своей просьбе.

Михаилъ Феодоровичъ оставался непреклоннымъ.

Тогда послы и народъ прибегли къ последнему средству: решились попытаться поколебать благочестивыя сердца Марфы и Михаила напоминаніемъ о великой ответственности за все могущія последовать бедствія Отечества.

«То-ли угодно вамъ», воскликнули все единогласно, «чтобы наши недруги торжествовали, попирали нашу святую православную Веру, чтобы все православные Христіане были въ расхищеніи и плененіи? Все это: и поруганіе Веры, и оскверненіе церквей, и гибель безчисленнаго безгосударнаго народа, съ женами, детьми, беззлобивыми младенцами, и междоусобныя брани, и неповинную кровь взыщетъ Богъ на васъ въ день страшнаго и праведнаго Своего суда; мы все, отъ мала до велика, положили крепкій и единомышленный советъ, утвержденный крестнымъ целованіемъ, не хотеть никого на Московское Государство, кроме Михаила Феодоровича». Мать и Сынъ вынуждены были признать, что ему остается покориться своей судьбе. 21.02.1613 (6.03 в 2009). — Избрание всенародным Земским Собором на царство Михаила Романова.

 

Великій Государь! не гневайся на насъ
За то, что бьемъ челомъ Тебе, Царь Православный:
Спаси и сохрани укладъ Самодержавный,
Пока последній лучъ спасенья не угасъ...

Въ мечтаньяхъ упразднить заветный нашъ укладъ
Мы видимъ темныхъ силъ губительныя чары
И техъ, кто сеетъ рознь и въ жизнь несетъ разладъ,
Мы молимъ вразумить грозой нещадной кары,

Понеже ихъ число растетъ день ото дня
Въ народе, и дворцахъ, и въ Государской Думе,
Где льется, какъ река, злодеевъ болтовня,
Где никакихъ препонъ не видитъ ихъ безумье.

Не водвореніе «свободы отъ властей»,
Не произволъ толпы, страстями распаленной, -
Намъ дороги: законъ, да честный трудъ людей
Въ довольстве и тиши, закономъ огражденный.

Любовь къ Отечеству и Государства честь
Не дозволяютъ намъ покинуть путь исконный
И по наветамъ злымъ предательски низвесть
Самодержавный строй на — конституціонный.

Мы веримъ горячо, что лучшій образецъ
Для правящихъ властей — Россіи Повелитель,
Которому судья — Всеправедный Творецъ,
Неограниченный Владыка и Зиждитель.

Господней милостью Власть Царская дана;
Ей подчиняться мы должны безпрекословно;
Незыблемость Ея навекъ утверждена,
А умаленіе преступно и греховно.

Самодержавіе пріяла Русь не зря:
Народъ призналъ его небесной благодатью,
А всехъ ослушниковъ и недруговъ Царя
Предалъ анафеме и вечному проклятью.

Таковъ положенъ былъ торжественный заветъ;
Скрепила тотъ заветъ народная присяга:
Такъ въ 
праве-ль кто изъ насъ нарушить сей обетъ
За блестки вздорныя сомнительнаго блага?

Какъ ни прельщаютъ взоръ лукавые пути, -
Для преданныхъ Царю верна лишь та дорога,
По коей прадеды вещали намъ итти:
За благо Родины, — за Русь, Царя и Бога!

Внемли же, Государь, народу Своему,
Будь Светочемъ во мгле гнетущаго тумана!
Какъ солнца вешній лучъ, разсей наветовъ тьму
И правду охрани отъ вражьяго обмана.

Вели, надёжа-Царь, строжайшій дать указъ:
О строгой верности присяге и Престолу,
Чтобъ обуздать враговъ — смутьяновъ и пролазъ
И навсегда смирить злодейскую крамолу.

И верныхъ слугъ Твоихъ несчетные ряды
По слову Твоему сомкнутъ свои дружины
И въ мигъ, какъ пыль, сметутъ нависшія гряды
Несущейся на Русь враждебной намъ лавины.

 

Комментарии     Перейти к форме написания комментария

Комментариев нет

Оставить свой комментарий

Для комментирования материалов необходимо зарегистрироваться 

Я уже зарегистрирован

e-mail *

Пароль *

 

Запомнить меня

Я хочу зарегистрироваться

e-mail *

Пароль *

Повторите пароль *

Как Вас называть на сайте *

Код с картинки *