Смотрим и не видим...

 СМОТРИМ И НЕ ВИДИМ…

Проходят годы, десятилетия… Вот уже почти век миновал с момента ужасной трагедии, произошедшей в Екатеринбурге, в доме инженера Ипатьева - убийства Семьи Романовых.

Сегодня стали известны многие исторические документы, статистические данные, характеризующие жизнь Российского государства во время правления Николая II, трогательные свидетельства современников и приближенных Царственных мучеников, показания очевидцев и участников страшного преступления, многочисленные материалы следователей, письма…

Почему же до сих пор сознание русских людей покрыто непроницаемой пеленой равнодушия, а то и вовсе мутной, зловонной тиной лжи? Почему мы не хотим знать правду о том, что произошло в начале XX века и отворачиваемся от нее, будто она, эта правда, существует помимо нас, в каком-то другом, совершенно чужом и чуждом нам измерении? Почему не тают наши заледенелые сердца, когда мы смотрим на их фото?..

И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите - и не уразумеете, и очами смотреть будете - и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. И сказал я: надолго ли, Господи?.. (Ис. 6, 9-11).

"ХОЗЯИН ЗЕМЛИ РУССКОЙ"



Государь Император Николай II был образованнейшим человеком своего времени: владел несколькими иностранными языками, изучал естественные науки, экономику, юриспруденцию, военные дисциплины, прошел подготовку в гвардейских войсках. По традиции русских Царей, он был военным, отличался силой, здоровьем, был спортсменом, наездником, купался в ледяной воде, почти никогда не болел.




"Хозяин земли Российской", - написал он в графе "род занятий" во время первой в России переписи населения.

Государь Император Николай II глубоко верил в Бога. Вера пронизывала всю его жизнь, и именно она дала Царю силы с невероятным мужеством и покорностью воле Божией взойти на свой крест.
Николай II рассказывал дочерям:

"Когда я был маленький, меня ежедневно посылали навещать моего деда. Мой брат Георгий и я имели обыкновение играть в его кабинете, когда он работал. У него была такая приятная улыбка, хотя лицо его бывало обычно красиво и безстрастно. Я помню то, что на меня произвело в раннем детстве большое впечатление.

Мои родители отсутствовали, был на всенощной с моим дедом в маленькой церкви в Александрии. Во время службы разразилась сильная гроза, молнии блистали одна за другой, раскаты грома, казалось, потрясали всю церковь и весь мир до основания. Вдруг стало совсем темно, порыв ветра из открытой двери задул пламя свечей, зажженных перед иконостасом, раздался продолжительный раскат грома, более громкий, чем раньше, и вдруг я увидел огненный шар, летевший из окна прямо по направлению к голове Императора. Шар (это была молния) закружился по полу, потом обогнул паникадило и вылетел через дверь в парк. Мое сердце замерло, я взглянул на моего деда - его лицо было совершенно спокойно. Он перекрестился также спокойно, как и тогда, когда огненный шар пролетал около нас, и я почувствовал, что нужно просто смотреть на то, что произойдет, и верить в Господню милость так, как он, мой дед, это сделал. После того, как шар обогнул всю церковь и вдруг вышел в дверь, я опять посмотрел на деда. Легкая улыбка была на его лице, и он кивнул мне головой. Мой испуг прошел, и с тех пор я больше никогда не боялся грозы".

Это событие, с детских лет запечатлевшееся в памяти Царя-мученика, являет собой прообраз страшной грозы, разразившейся в России в начале XX века.

"Если вы видите меня столь спокойным, то это потому, что я имею непоколебимую веру в то, что судьба России, моя собственная и судьба моей семьи - в руках Господа. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей".
Из воспоминаний камердинера Государя Чемадурова:

 

"За время моей почти 10-летней службы при Государе я хорошо изучил его привычки и наклонности в домашнем обиходе и по совести могу сказать, что бывший Царь был прекрасным семьянином. Обычный порядок дня был таков: в 8 часов утра Государь вставал и быстро совершал свой утренний туалет, в 8 с половиной пил у себя чай, а затем до 11 часов занимался делами, прочитывал представленные доклады, а затем собственноручно накладывал на них резолюции. Работал Государь один, и ни секретарей, ни докладчиков у него не было. От 11 до 1 часу, а иногда и долее, Государь выходил на прием, а после часу завтракал в кругу своей семьи. Если прием представлявшихся Государю лиц занимал более положенного времени, то семья ожидала Государя и завтракать без него не садилась. После завтрака Государь работал и гулял в парке, причем непременно занимался каким-либо физическим трудом, работая лопатой, пилой или топором. После работы и прогулки в парке - полуденный чай. От 6 до 8 вечера Государь снова занимался у себя в кабинете делами. В 8 часов вечера Государь обедал, затем опять садился за работу до вечернего чая в 11 часов вечера. Если доклады были обширны и многочисленны, Государь работал далеко за полночь и уходил в спальню только по окончании всей работы.

В семейном быту он не допускал никакой роскоши, и в столе, одежде, домашнем обиходе Государь и вся его семья придерживались скромных и простых привычек. Отличительной чертой всей Царской семьи была глубокая религиозность. Никто из членов семьи не садился за стол без молитвы; посещение церкви было для них не только христианским долгом, но и радостью. Отношения между членами семьи были самые сердечные и простые, как между Государем и Государыней, так и между родителями и детьми".

В своих потребностях Государь был очень скромен: берег одежду, не позволял себе в этом лишней траты, обычно ходил в потертых, но исправно починенных и вычищенных штанах и износившихся сапогах. Уже после убийства в Екатеринбурге были найдены военные шаровары Царя, со множеством заплат, а внутри левого кармана размещалась надпись-пометка: "Изготовлены 4 августа 1900 года, возобновлены 8 октября 1916 года".

Государя отличала необыкновенная доброта, мягкость и, вместе с тем, выдержанность, спокойствие и безхитростность. "Он вызывал у меня чувство, что хочется сделать ему что-нибудь приятное", - говорит один современник.  "Сколько лет я жил около него и ни одного раза я не видел его в гневе", - утверждает другой.

Царь глубоко знал русскую историю и литературу, был большим знатоком родного языка и не терпел употребления в нем иностранных слов: "Русский язык так богат, что позволяет во всех случаях заменять иностранные выражения. Ни одно слово не славянского происхождения не должно уродовать нашего языка", - считал Николай II.

Государь был безсребренником. Нуждающимся он щедро помогал из своих собственных средств, не задумываясь о величине просимой суммы. Его доброта никогда намеренно не выказывалась наружу и не уменьшалась от безчисленных предательств и разочарований. Четыре миллиона рублей царских денег, которые со времени правления Императора Александра II находились в Лондонском банке, Николай Александрович истратил на содержание госпиталей и других благотворительных учреждений. "Он скоро все раздаст, что имеет", - говорил управляющий кабинетом Его величества, основывая на этом свое желание покинуть занимаемую должность. 

Однако за 20 лет правления Николая II население России увеличилось на 60 млн. человек. Россия являлась кормилицей Европы, куда вывозилась половина зерновых, произведенных в стране, другие сельскохозяйственные продукты. При Николае II начальное образование стало безплатным и обязательным. Плата за высшее была в 50 раз ниже, чем в Англии. При нем было создано трудовое законодательство, признанное совершенным. В то время налоги в России были самыми низкими в мире, по темпам промышленного роста страна опережала все остальные государства.

Трудно выразить словами, как Царь любил Россию. Россия для него была тем же, чем была Православная вера - самым дорогим и святым. Но в своей патриотической любви к Родине  и к русскому народу, в своем сердечном желании работать на их благо, далеко позади оставив личные интересы, Государь был одинок. Получая в Царском селе все выходившие в то время газеты и журналы и просматривая их, он видел мерзкую политическую распрю, царившую в высших слоях интеллигенции на почве узких партийных счетов и споров, совершенно вне глубоких и истинных интересов русской государственности. "Все это наносное, не русское", - говорил Государь. Он определенно видел в этом отражение западнических теорий и "влияние жидов".

"Наконец, я в настоящей России и среди русского народа", - сказал Царь, когда однажды во время маневров заблудился с небольшой свитой в болотах под Киевом и оказался на сенокосе среди мужиков и баб, которые провели его тропами через топи и вывели на проезжую дорогу.

Первая мировая война началась утром 19 июля 1914 года, в день памяти преп. Серафима Саровского. Государь Николай II приехал на Дивеевское подворье Петербурга. Вспоминают: "Государь стоял у иконы преп. Серафима. Запели “Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному Императору нашему Николаю Александровичу на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство”. Государь очень плакал перед образом великого Cтарца".

Через несколько дней после начала войны он вместе с семьей прибыл в Москву. Народ ликовал, звонили колокола Превопрестольной. На все приветствия Царь отвечал: "В час военной угрозы, так внезапно и вопреки моим намерениям надвинувшейся на миролюбивый народ мой, я, по обычаю Державных предков, ищу укрепления душевных сил в молитве у Московских святынь".

С первых дней войны Государь, помимо неусыпных государственных трудов, объезжал фронт, города и села России, благословляя войска и ободряя народ в посланном ему испытании. Царь горячо любил армию и близко к сердцу принимал ее нужды. В обращении его с низшими чинами и солдатами всегда чувствовалась неподдельная, искренняя любовь к простому русскому человеку.

Государь обладал ценнейшими для военачальника качествами: высоким самообладанием и редкой способностью быстро и трезво принимать решения в любых обстоятельствах. Летом 1915 года, в труднейшее для русской армии время, Царь принял на себя верховное командование войсками. И пока Государь возглавлял войска, неприятелю не было отдано ни пяди земли.

К февралю 1917 года армия держалась стойко, войска ни в чем не испытывали недостатка, и победа не вызывала сомнений. Император Николай II в тяжелейших условиях подвел Россию к порогу победы. Но враги не дали ему переступить этот порог. "Только теперь, - говорили они, - возможно свержение Царя. Потом, после победы над немцами, его власть надолго упрочится…"

* * *

Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних! (Мф. 21, 8-9).

Иисус же сказал им в ответ: пришел час прославиться Сыну Человеческому. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой. Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел. Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю. Народ, стоявший и слышавший то, говорил: это гром; а другие говорили: Ангел говорил Ему. Иисус на это сказал: не для Меня был глас сей, но для народа. Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет. Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому? кто Этот Сын Человеческий? Тогда Иисус сказал им: еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма: а ходящий во тьме не знает, куда идет. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света. Сказав это, Иисус отошел и скрылся от них. Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово Исаии пророка: Господи! кто поверил слышанному от нас? и кому открылась мышца Господня? Потому не могли они веровать, что, как еще сказал Исаия, народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Ин. 12, 23-40).

Я не хотел бы уезжать из России. Слишком я ее люблю. Я лучше поеду в самый дальний конец Сибири.

* * *

Сколько еще времени будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать. А все-таки никто как Бог! Да будет воля Его святая.

* * *

Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России: я буду этой жертвой. Да свершится воля Божия.

* * *

Царь Николай

Я тишину вздохом нарушу,
Затрепетав, как у Креста -
С календаря смотрит мне в душу
Царь Николай взором Христа.

Стыдно глядеть в Царские очи,
Но оторвать взора нет сил,
И я шепчу тихо средь ночи:
"Царь Николай, ты всех простил!"

Капают слезы, светятся лики,
Чувствуя жертвы твоей высоту.
Царь Николай - самый великий,
Он за Вечерей всех ближе к Христу!..

 Из песни Ж. Бичевской. Муз и сл. Г. Пономарева

"СВЕЧА ПЕРЕД ЛИЦОМ МИРА"

Царица Александра Федоровна, урожденная принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатрис Гессен-Дармштадтская родилась в Германии, в Дармштадте. Она была четвертой дочерью великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV и герцогини Алисы, внучкой английской королевы Виктории. С Николаем II она познакомилась во время поездки в Россию, когда ее старшая сестра Элла - Великая Княгиня Елизавета Федоровна - выходила замуж за великого князя Сергея Александровича. С первой встречи Николай и Алиса крепко полюбили друг друга.

* * *

"Спаситель сказал: "Все, что ты просишь у Бога, даст тебе Бог". Слова эти безконечно мне дороги, потому что в течение пяти лет я молился ими, повторяя их каждую ночь, умоляя Его облегчить Алисе переход в Православную веру и дать мне ее в жены".

* * *

Принцесса Алиса прибыла в Россию за несколько дней до кончины Императора Александра III. Чин присоединения ее к Православной Церкви совершил всероссийский пастырь отец Иоанн Кронштадтский. Она была наречена Александрой - в честь святой царицы-мученицы. Всей душой, глубоко и искренно приняла Александра Федоровна Православие, уверовала и убедилась, что это единая истинная вера, данная людям Богом.

"Твоя страна будет моей страной, твой народ - моим народом и твой Бог - моим Богом".

"Так молилась, чтобы Господь дал разум, премудрость и страх Божий всем людям, чтобы Дух Господень нашел бы на всех. Боже, как все Христа распинают! Как Он ежечасно страдает из-за грехов мира... За нас Он умер, страдал и так мы Ему отплатили!... Больно на душе, вглубь смотреть, читать все в душах безумных слепцов... И Та, за всех страдающая, видит этот ад, рыдания своих детей, приносит Сыну Своему все слезы и моления тех, которые еще не забыли прибегнуть к Ней за помощью, участием и предстательством. Ее, которая Его для нас грешных родила, жестоко мы, люди, заставляем страдать, но Она обещала всегда молиться за всех к Ней прибегающих с мольбой".

Вот что говорил о Государыне близкий друг и молитвенник Царской Семьи Григорий Ефимович Распутин:

"Мама - это ярый воск. Свеча перед лицом всего мира. Она - святая. Ибо только святые могут вынести такую муку, как она несет. Несет она муку великую потому, что глаз ее видит дале, чем разум разумеет. Никакой в ней фальши, никакой лжи, никакого обману. Гордость - большая. Такая - гордая, такая - могучая. Ежели в кого поверит, так уж навсегда обманешь ее.

Отойдет от нее человек, а она все свое твердит. "Коли я в него верила, значит, человек стоющий!"
Вот.

Такая она особенная. Одну только такую и видел в своей жизни. И много людей видал, а понятия об ей не имеют. Думают либо сумасшедшая... либо... же двусмыслие в ней какое. А в ней особенная душа. И ей, в ее святой гордости, никуда, окромя мученичества, пути нет".

"Государыня как была Царицей раньше, так и осталась ею. Самая настоящая Царица: красивая, властная, величественная", - это было общее впечатление и заключение как людей, состоявших при Царской Семье во время заключения, так и рабочих-охранников из Ипатьевского дома. "Идет, бывало, Государь, - рассказывают придворные, охранники, все окружавшие их посторонние люди, - нисколько не меняешься. Идет она - как-то невольно обязательно одернешься и подтянешься".

"Страдать, но не терять мужество - вот в чем вели­чие... Куда бы ни вел нас Бог, везде мы Его найдем, и в самом изматывающем деле, и в самом спокойном раз­мышлении".

Государыня Императрица была умная, с сильным характером, очень мужественная, выдержанная женщина. Черты ее натуры, которые заставляли видеть и чувствовать в ней Царицу, вовсе не являлись отрицательными чертами, результатом надменности, самомнения, жестокой властности - такие качества совершенно в ней отсутствовали. Она была именно величественна, как Царица, величественна в своих чувствах, взглядах и особенно в духовных, религиозных воззрениях.

Государыня отличалась безконечной добротой и жалостливостью. Прирожденная сестра милосердия, она очень часто посещала больных, оказывая им сердечную заботу и поддержку, а когда не могла пойти к страдающим сама, посылала дочерей. Александра Федоровна считала, что дети должны видеть человеческие страдания и беды и учиться утешать, помогать ближним.

"Дети должны учиться самоотречению, учиться отказываться от собственных желаний ради других людей".

"Долг родителей в отношении детей - подготовить их к жизни, к любым испытаниям, которые ниспошлет им Бог".

Современники называли Царицу подвижницей благотворительности. Будучи безупречной женой и матерью, она особенно сочувствовала горестям других матерей и оказывала им посильную помощь и заботу. Во время голода 1898 года она пожертвовала страдающим восьмую часть годового дохода семьи.

Александра Федоровна часто передавала денежную помощь нуждающимся через своих приближенных, стараясь сохранить это в тайне. Государыня устраивала благотворительные базары, выручка от которых шла на помощь больным, она организовывала по всей стране учебные мастерские для бедных и открыла училище сестер милосердия. На свои личные средства Царица построила дом для солдат инвалидов русско-японской войны, где они обучались различным ремеслам.
Госпожа Биттнер, учительница, преподававшая русский язык Наследнику в ссылке в Тобольске, вспоминает:

"Однажды она спросила, посылаю ли я деньги моей матери. Как раз было такое время, когда мне матери послать было нечего. Тогда она настояла, чтобы я взяла у нее денег и послала бы моей матери, хотя в это время денежные дела самой семьи были очень тяжелы".

В годы Первой мировой войны Государыня с дочерьми обучились на сестер милосердия и работали в госпиталях хирургическими сестрами. Через их руки прошли сотни раненых.


"Мне пришлось перевязывать несчастных с ужасными ранами, они едва останутся мужчинами в будущем. Я все промыла, почистила, помазали иодином, подвязала. Все это вышло вполне удачно".

"Я принимала искалеченных мужчин с ужасными ранами. У меня болит за них сердце. Я им особенно сочувствую как жена и мать".

Неисповедимыми судьбами Божиими, наследник Престола Цесаревич Алексей был болен неизлечимой наследственной болезнью крови - гемофилией, постоянно угрожавшей его жизни. Это причиняло сильнейшие страдания сердцу матери и, естественно, отражалось на всем семейном укладе их Величеств.

Когда болезнь Цесаревича обострялась, Государыня исполнялась громадной энергией, неутомимостью, почти не знавшей границ, исполняла при больном и днем и ночью все обязанности матери, сиделки, прислуги, почти не покидала его комнаты, сохраняя полное спокойствие и заставляя себя улыбаться сыну, дабы не показать ни ему, ни окружающим своего страшного утомления, и поддерживала во всех ближних бодрость духа и силу веры в спасение больного.

В комнату больного ей приносили есть, она сидела у его изголовья и в промежутки облегчения болезненного состояния сына занималась каким-либо рукоделием или читала Цесаревичу его книги и книги Священного Писания. Если ей случалось почему-либо в эти дни выходить на несколько минут из его комнаты, то по ее внешнему виду встречавшие ее приближенные никогда не смогли бы заключить, что она уже несколько ночей не спала, почти не питалась и несла в себе невероятную муку страданий за любимого больного ребенка. Ее выразительные глаза горели неземным огнем, и чудилось в них, что они видят что-то светлое, ясное, что недоступно взору остальных людей, в них горела вера…

Напряжение, которое Государыня выдерживала в периоды болезни сына в служении ему сказывалось на ее здоровье. После выздоровления Алексея Николаевича она обыкновенно ощущала страшный упадок сил, который на значительное время приковывал ее к постели. Она старела на глазах, болела. С течением времени болезнь сердца у Александры Федоровны приняла постоянный характер, и дни, в которые она могла считаться вполне здоровой, случались все реже и реже. Только необычайной силой воли и громадным сознанием долга перед ближними она подымала себя и целиком отдавалась семейным и общественным делам, благотворительной деятельности.

"Самопожертвование - это чистая, святая, действен­ная добродетель, которая увенчивает и освящает чело­веческую душу".

"Чем дольше я живу, тем отчетливее понимаю, что главная разница между людьми сильными и слабыми, великими и ничтожными - это энергия, непобедимая решимость, твердая цель, при которых и смерть - победа".

"В самом слове "мужество" есть что-то, что говорит о почти неискоренимой любви к героическому в сердце человека. Но, может быть, самое истинное мужество - это часто менее героическое, но более напряженное и деловое, чем мы склонны представлять. Это, главным образом, выполнение очень мелких дел, вся ценность которых в том, что делать их можно только с верой в Бога: скрывать свое настроение, не говорить ни слова о своих огорчениях, взять на себя ношу прежде, чем ее возьмут другие, прощать другим, но не прощать себе".

Государыня была глубоко верующим человеком. Не терпевшая никакой лжи, она, перейдя в Православие, приняла веру не по форме, не по необходимости, но всем сердцем, всем разумом, всей волей. Она жила верой, искренней и чистой, питалась молитвой, и в этом находила неисчерпаемую силу для несения своего креста.

Современник Царской Семьи генерал Дитерихс пишет: "Настанет время, когда воскресшая Россия и возрожденный искренним раскаянием русский человек скажут свое последнее и окончательное слово о трагически погибших Государе Императоре и Государыне Императрице. Но русский человек дореволюционного периода сказать этого слова не может: он жил и знал Царя и Царицу не теми, какими они были в действительности, а теми, которыми их представляли ему кошмарная интрига, гнусная, продажная печать и грязные слои общества, и своя извращенная, притупленная мысль. Общество России питалось сведениями о Царской Семье не от тех, кто знал или мог знать правду о них, а от тех, кто умышленно не хотел знать правды и умышленно искажал ее, если и знал. Не характерно ли то, что когда теперь устанавливается лицо непосредственных вдохновителей и руководителей кошмарного преступления в доме Ипатьева, почвой для особого распространения лжи о Царской семье была избрана именно ее религиозность…"

"Царица Александра"

Жила любовью просто, молитвенно и скромно.
Я перед целым миром сказать не побоюсь:
Царица Александра, Архангелам подобна,
Что для времен последних вымаливают Русь.

Приняв оковы кротко, на Бога уповала.
По подвигу подобной тебя на свете нет.
Любимица Христова за Русь святую пала,
Пречистой упованье и Серафимов свет.

Мятется, пропадая, народ слепой и пленный,
Возлюбленный тобою, потопленный в слезах.
Царица Александра, среди цариц вселенной
Как матери России нет равной в Небесах.

Звучит, не умолкая, твое святое имя,
Томится дух изнывший, изнемогает плоть.
Царица Александра, молитвами твоими
Распятую Россию помилует Господь.

Взойдет в сердцах народных любовь твоя сторицей,
Духовною пшеницей, молитвенно горя.
Царица Александра, великая Царица,
Любимая Царица священного Царя.

Песня Ж. Бичевской. Муз. Г. Пономарева, сл. С. Бехтеева

                                    "ХРУСТАЛЬНЫЕ ДУШИ"    

Царственные дети были прекрасны - не только своей внешностью, но главным образом своими душевными качествами. От отца они унаследовали доброту, скромность, простоту, непоколебимое сознание долга и всеобъемлющую любовь к Родине. От матери - глубокую веру, прямоту, дисциплину и крепость духа.

Обладая общими семейными качествами, царские дети одновременно разнились характером и темпераментом.

Старшая дочь, Ольга, родилась в 1895 году. У нее были золотисто-каштановые волосы и красивые голубые глаза. Она была скромна, невинна, искренна и добра. Она любила простоту и не интересовалась нарядами, больше всех походила на отца, которого беззаветно любила. Ольга отличалась быстротой ума и обладала рассудительностью; отец часто советовался с ней по важным делам.

"У Ольги Николаевны хрустальная душа", - говорили ее учителя. Хрустальная душа делает человека и внешне прекрасным - лицо Княгини Ольги было озарено внутренним светом - отблеском светлой души.

Анна Танеева - близкий друг Царственных мучеников - считала, что Ольга и Мария Николаевны были похожи на семью отца и имели чисто русский тип: "Ольга Николаевна, - писала она, - была замечательно умна и способна, и учение было для нее шуткой, почему она иногда ленилась. Характерными чертами у нее были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чем она походила на мать. Эти прекрасные качества были у нее с детства, но ребенком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впоследствии она умела себя сдерживать. У нее были чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздернутый нос, походивший на Государев".

Другая современница оставила такое описание Великой Княжны Ольги: "Великая Княжна Ольга Николаевна была красивая, высокая, со смеющимися голубыми глазами... Она прекрасно ездила верхом. Из всех сестер она была самая умная, самая музыкальная; по мнению ее учителей, она обладала абсолютным слухом. Она могла сыграть на слух любую услышанную мелодию, переложить сложные музыкальные пьесы... Ольга Николаевна была очень непосредственна, иногда слишком откровенна, всегда искренна. Она была очень обаятельная и самая веселая. Она была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу".

Генерал Дитерихс вспоминал: "Великая Княжна Ольга Николаевна представляла собою типичную хорошую русскую девушку с большой душой. На окружающих она производила впечатление своей ласковостью, своим чарующим милым обращением со всеми. Она со всеми держала себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно. Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги. Она была развитая и очень начитанная; имела способность к искусствам: играла на рояле, пела и в Петрограде училась пению, хорошо рисовала. Она была очень скромной и не любила роскоши".

"Имущий талант, а не имеет смирения делается лукавым, и талант закапывает в землю и Бог скажет: "отойди от меня, не сохранил чего дал тебе Бог, в огонь вечный"".

"Почему у рак праведных чувствуешь себя приятно? Потому что жизнь их - страдание, как Христос страдал и после Его страдания была Пасха".

Все как один вспоминают, что Ольга Николаевна обладала большим умом. Но ум этот был склада философского, вовсе не практического. Про ее сестру Татьяну вспоминали, что та быстрее ориентировалась в различных ситуациях и принимала решения. Ольга же любила отвлеченно порассуждать, и ее суждения отличались большой глубиной.

"Все это только красивые фразы, - однажды сказала дочери Императрица Александра Феодоровна, - а дела нет никакого!"

"Красивые слова поддерживают людей, как костыли", - заметила мудрая Ольга.

"Ты бываешь такой милой со Мной, будь такой же и с Сестрами. Покажи Свое любящее сердце".

"Моя милая, дорогая Девочка, Я надеюсь, что все обошлось хорошо. Я так много думала о Тебе, Моя бедняжка, хорошо зная по опыту, как неприятны бывают такие недоразумения. Чувствуешь себя такой несчастной, когда кто-то на тебя сердится. Мы все должны переносить испытания: и взрослые люди и маленькие дети, Бог преподает нам урок терпения. Я знаю, что для Тебя это особенно трудно, так как Ты очень глубоко все переживаешь и у Тебя горячий нрав. Но Ты должна научиться обуздывать Свой язык. Быстро помолись, чтобы Бог Тебе помог. У Меня было столько всяких историй с Моей гувернанткой, и Я всегда считала, что лучше всего извиниться, даже если Я была права, только потому, что Я моложе и быстрее могла подавить Свой гнев. М. такая хорошая и преданная, но сейчас она очень нервничает: она четыре года не была в отпуске, у нее болит нога, она простудилась и очень переживает, когда нездоров Беби. И целый день находиться с Детьми (не всегда послушными) для нее тяжело. Старайся всегда ей сочувствовать и не думай о Себе. Тогда с Божией помощью Тебе будет легче терпеть. Да благословит Тебя Бог. Очень нежно Тебя целую. Твоя Мама".

"Дитя мое. Не думай, что Я сердито прощалась с Тобой на ночь. Этого не было. Мама имеет право сказать Детям, что Она думает, а Ты ушла с таким угрюмым лицом. Ты не должна так делать, малышка, потому что это расстраивает Меня, а Я должна быть сурова, когда необходимо. Я слишком часто балую Моих Девочек. Спи спокойно. Да благословит и да хранит Тебя Бог. Крепко тебя целую. Твоя старая Мама".

Прислуга и учителя очень любили Царских детей. Старик-камердинер Волков, простой русский человек, говорил:

"Я не умею рассказать про характеры Царской Семьи, потому что я человек не ученый, но я скажу, как могу. Я скажу про них просто; это была самая святая и чистая семья".

Любимицей же Волкова была Великая Княжна Ольга. "Ольга - это Романова!" - с гордостью повторял он. "Какое время пришло! - рассуждал Волков. - Замуж дочек пора выдавать, а выдавать не за кого, да и народ-то все пустой стал, махонький!"

Учитель Жильяр вспоминал:

"В конце мая 1914 года при Дворе разнесся слух о предстоящем обручении Великой Княжны Ольги Николаевны с принцем Каролом румынским. Ей было тогда восемнадцать с половиной лет.

Родители с обеих сторон, казалось, доброжелательно относились к этому предположению, которое политическая обстановка делала желательным. Я знал также, что министр иностранных дел Сазонов прилагал все старания, чтобы оно осуществилось, и что окончательное решение должно быть принято во время предстоящей вскоре поездки Русской Императорской Семьи в Румынию.

В начале июля, когда мы были однажды наедине с Великой Княжной Ольгой Николаевной, она вдруг сказала мне со свойственной ей прямотой, проникнутой той откровенностью и доверчивостью, которые дозволяли наши отношения, начавшиеся еще в то время, когда она была маленькой девочкой: “Скажите мне правду, вы знаете, почему мы едем в Румынию?”

Я ответил ей с некоторым смущением: “Думаю, что это акт вежливости, которую Государь оказывает румынскому королю, чтобы ответить на его прежнее посещение”.

“Да, это, может быть, официальный повод, но настоящая причина?.. Ах, я понимаю, вы не должны ее знать, но я уверена, что все вокруг меня об этом говорят и что вы ее знаете”.

Когда я наклонил голову в знак согласия, она добавила:

“Ну, вот так! Если я этого не захочу, этого не будет. Папа мне обещал не принуждать меня... а я не хочу покидать Россию”.

“Но вы будете иметь возможность возвращаться сюда, когда вам это будет угодно”.

“Несмотря на все, я буду чужой в моей стране, а я русская и хочу остаться русской!”
На следующий день утром я узнал, что предположение о сватовстве было оставлено или, по крайней мере, отложено на неопределенное время. Ольга Николаевна настояла на своем”".

"Я русская и хочу остаться русской!" - так Великая Княжна Ольга Романова осталась на своей любимой Родине для того, чтобы стяжать мученический венец.

         Вторая дочь, Татьяна, родилась в 1897 году. Она была высокой, тонкой и элегантной девицей с более темными волосами и глазами, чем у остальных детей. Она отличалась сдержанностью, послушливостью и задумчивостью, но во многих случаях оказывалась решительнее своих сестер. Татьяна Николаевна была талантливой пианисткой, а также хорошо рисовала и вышивала. Являясь любимицей своей матери, унаследовала ее благородство и чувство долга. За то, что Татиана обычно напоминала расшалившимся младшим детям волю Императрицы и учила следовать ей, они прозвали ее "гувернанткой".

Баронесса Бухсгевден так описывает Великую Княжну Татьяну: "Татьяна Николаевна, по-моему, была Самая хорошенькая. Она была выше Матери, но такая тоненькая и так хорошо сложена, что высокий рост не был ей помехой. У Нее были красивые, правильные черты лица, Она была похожа на Своих царственных красавиц родственниц, чьи фамильные портреты украшали дворец. Темноволосая, бледнолицая, с широко расставленными глазами - это придавало Ее взгляду поэтическое, несколько отсутствующее выражение, что не соответствовало Ее характеру. В ней была смесь искренности, прямолинейности и упорства, склонности к поэзии и абстрактным идеям. Она была ближе всех к Матери и была любимицей у Нее и у Отца. Абсолютно лишенная самолюбия, Она всегда была готова отказаться от Своих планов, если появлялась возможность погулять с Отцом, почитать Матери, сделать то, о чем Ее просили. Именно Татьяна Николаевна нянчилась с младшими, помогала устраивать дела во дворце, чтобы официальные церемонии согласовывались с личными планами Семьи. У Нее был практический ум Императрицы и детальный подход ко всему".

"Великая Княжна Татьяна Николаевна, - вспоминала Юлия Ден, - была столь же обаятельной, как и Ее старшая сестра, но по-своему. Ее часто называли гордячкой, но я не знала никого, кому бы гордыня была бы менее свойственна, чем ей. С ней произошло то же, что и с Ее Величеством. Ее застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило вам познакомиться с Ней поближе и завоевать Ее доверие, как сдержанность исчезала и перед вами представала подлинная Татьяна Николаевна. Она обладала поэтической натурой, жаждала настоящей дружбы. Его Величество горячо любил вторую Дочь, и Сестры шутили, что если надо обратиться к Государю с какой-то просьбой, то "Татьяна должна попросить Papa, чтобы Он нам это разрешил". Очень высокая, тонкая, как тростинка, Она была наделена изящным профилем камеи и каштановыми волосами. Она была свежа, хрупка и чиста, как роза".

Полковник Кобылинский свидетельствовал: "Когда Государь с Государыней уехали из Тобольска, никто как-то не замечал старшинства Ольги Николаевны. Что нужно, всегда шли к Татьяне: "Как Татьяна Николаевна". Эта была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала, за болезнью Матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на Его прогулках, если не было Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать, и в частности вышивать и гладить белье".

"Я все время молилась за Вас обоих, дорогие, чтобы Бог помог Вам в это ужасное время. Я просто не могу выразить, как Я жалею Вас, Мои любимые. Мне так жаль, что Я ничем не могу помочь... В такие минуты Я жалею, что не родилась мужчиной. Благословляю Вас, Мои любимые. Спите хорошо. Много раз целую Тебя и дорогого Папу... Ваша любящая и верная Дочь Татьяна".

"Пожалуйста, дорогая Мама, не бегай по комнатам, проверяя, все ли в порядке. Пошли Аню или Изу, иначе ты устанешь и тебе будет трудно принимать тетю и дядю. Я постараюсь и на борту с офицерами буду вести себя как можно лучше. До свидания, до завтра. Миленькая, не безпокойся о Беби. Я присмотрю за Ним, и все будет в порядке".

"Я только хотела попросить прощения у тебя и дорогого Папы за все, что Я сделала вам, Мои дорогие, за все безпокойство, которое Я причинила. Я молюсь, чтобы Бог сделал Меня лучше..."

Во время первой мировой войны старшие сестры - Ольга и Татьяна вместе с Государыней выучились на сестер милосердия, чтобы оказывать помощь раненым солдатам. Анна Танеева так вспоминала о начале этой работы:

"Государыня организовала особый эвакуационный пункт, в который входило около восьмидесяти пяти лазаретов; обслуживали эти лазареты около десяти санитарных поездов ее имени и имени детей. Чтобы лучше руководить деятельностью лазаретов, Императрица решила лично пройти курс сестер милосердия военного времени с двумя Великими Княжнами; преподавательницей выбрали княжну Гедройц, хирурга - заведующего Дворцовым госпиталем. Два часа ежедневно занимались с ней, а для практики поступили рядовыми хирургическими сестрами в лазарет при госпитале. Выдержав экзамен, Императрица и Великие Княжны наряду с другими сестрами получили красные кресты и аттестаты на звание сестры милосердия.

Началось страшно трудное и утомительное время. С раннего утра до поздней ночи не прекращалась лихорадочная деятельность. Вставали рано, ложились иногда в два часа ночи; Великие Княжны целыми днями не снимали костюмов сестер милосердия. Когда прибывали санитарные поезда, Императрица и Великие Княжны делали перевязки, ни на минуту не присаживаясь".

Великая Княжна Татьяна Николаевна самоотверженно отдавала все свои силы новой работе. Современница пишет: "Если бы, будучи художницей, я захотела нарисовать портрет сестры милосердия, какой она представляется в моем идеале, мне бы нужно было только написать портрет Великой Княжны Татьяны Николаевны; мне даже не надо было бы писать его, а только указать на фотографию Ее, висевшую всегда над моей постелью, и сказать: "Вот сестра милосердия"".

Во время войны, сдав сестринские экзамены, Старшие Княжны работали в Царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле... У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что Они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух Старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях... Серьезнее и сдержаннее всех была Татьяна", - свидетельствует другой очевидец.

"Княгиня Ольга Валериановна. Получила Ваше пожертвование в пользу близкого моему сердцу населения, пострадавшего от военных бедствий, выражаю Вам мою искреннюю признательность. Остаюсь к Вам неизменно благожелательною. Татьяна".

"Как грустно и неприятно видеть теперь солдат без погон, и Нашим стрелкам тоже пришлось снять. Так было приятно раньше видеть разницу между Нашим и здешним гарнизонами. Наши - чистые с малиновыми погонами, крестами, а теперь и это сняли. Нашивки тоже. Но кресты, к счастью, еще носят. Вот подумать, проливал человек свою кровь за Родину, за это получал награду, за хорошую службу получал чин, а теперь что же? Те, кто служил много лет, их сравняли с молодыми, которые даже не были на войне. Так больно и грустно все, что делают с Нашей бедной Родиной, но одна надежда, что Бог так не оставит и вразумит безумцев".

Мария Николаевна Романова появилась на свет 14 июня 1899 года. Она была крепкой, крупной и красивой, со светло-серыми глазами. Мария хорошо рисовала и играла на рояле, очень любила детей и домашнюю жизнь, и была бы прекрасной женой и матерью. Государь и Государыня обыкновенно делили детей на старших и младших. Страшие - Ольга и Татиана, младшие - остальные трое. Среди младших детей Мария являлась самой взрослой, поэтому ей часто приходилось нянчиться с сестрой Анастасией и Цесаревичем Алексеем.

Моя дорогая Мария, ты прочитаешь это, когда мы уедем. Очень печально оставлять вас, троих малышей, и Я буду постоянно о вас думать. Ты в этой группе старшая и поэтому должна хорошо присматривать за младшими - Я никогда не оставляла Беби на двое суток".

"Дорогая Мария. Пожалуйста, раздай всем офицерам в Большом дворце эти образа от Меня. Разверни их... Если будет слишком много, то остаток отдай Мне обратно. Потом, Я посылаю хлеб - освященную просфору и неосвещенную - они должны это разогреть и съесть. Я также посылаю образа для Наших раненых офицеров, но Я не знаю, сколько их у нас лежит, и некоторые неправославные. Лишние передай офицерам в вашем госпитале. Надеюсь, что ты принесешь Мне письмо. Да благословит и да хранит тебя Бог. 1000 поцелуев от твоей старушки Мамы, которая очень по тебе скучает".

Наиболее полный портрет Великой Княжны Марии Николаевны оставил генерал Дитерихс:

"Великая Княжна Мария Николаевна была Самая красивая, типично русская, добродушная, веселая, с ровным характером, приветливая девушка. Она любила и умела поговорить с каждым, в особенности с простым человеком. Во время прогулок в парке вечно Она, бывало, заводила разговор с солдатами охраны, расспрашивала их и прекрасно помнила, у кого как звать жену, сколько детишек, сколько земли и т. п. У нее находилось всегда много общих тем для бесед с ними. За Свою простоту Она получила в Семье кличку "Машка" - так звали Ее сестры и Алексей Николаевич. Говорили, что наружностью и силой Она уродилась в Императора Александра III. И действительно, Она была очень сильна: когда больному Алексею Николаевичу нужно было куда-нибудь передвинуться, Он зовет: "Машка, неси Меня". Она легко Его поднимала и несла. Во время ареста Она сумела расположить к себе всех окружающих, не исключая и комиссаров Панкратова и Яковлева, а в Екатеринбурге охранники-рабочие обучали Ее готовить лепешки из муки без дрожжей".

Следователь Соколов, говоря о княжне Марии, подчеркивает, что "по натуре это была типичнейшая мать. Ее сферой были маленькие дети. Больше всего Она любила возиться и нянчиться с ними".

"Без чистоты невозможно представить истинную женственность. Даже среди этого мира погрязшего в грехах и пороках, возможно сохранить эту святую чистоту. "Я видел лилию, плавающую в черной болотной воде. Все вокруг прогнило, а лилия оставалась чистой, как ангельские одежды. В темном пруду появилась рябь, она покачивала лилию, но ни пятнышка не появилось на ней". Так что даже в нашем безнравственном мире молодой женщине можно сохранить незапятнанной свою душу, излучая святую безкорыстную любовь".

"Моя дорогая Мама! Ты говорила Мне, что хотела бы пойти причаститься Святых Тайн. Знаешь, Я тоже хотела пойти в начале поста. Надеюсь, у Тебя будет хорошая поездка. Много раз целую Тебя и Папу. Анастасия тоже Вас целует. Как бы Мне хотелось пойти на исповедь 14-го. Да благословит Вас Бог. Твоя Мария".
"Знаешь, это очень странно, но, когда Я вышла из комнаты Алексея после молитвы, у Меня было такое чувство, как будто Я пришла с исповеди... такое приятное, небесное ощущение".

"Мама, Моя дорогая, желаю тебе счастливого Рождества и надеюсь, что Бог пошлет Тебе силы снова ходить в госпиталь. Спи спокойно. Твоя любящая Дочь Мария. Я Тебя люблю и нежно целую..."

Девочка-"сорванец", "Швибз", как называли ее родные, Великая княжна Анастасия отличалась веселой ребячливостью.

"Анастасия Николаевна всегда шалила, лазила, пряталась, смешила всех Своими выходками, и усмотреть за ней было нелегко", - пишет Анна Танеева.

"Больше всего мы видели Анастасию Николаевну. Она приходила и садилась в ногах дивана, на котором лежал Отец, а вечером, когда при закате солнца должна была стрелять пушка, Она всегда делала вид, что страшно боится, и забивалась в самый дальний уголок, затыкая уши и смотря большими деланно-испуганными глазками. Иногда, чинно разговаривая, Она, если мы вставали за чем-либо, незаметно подставляла нам ножку", - вспоминали современники.

Генерал Дитерихс так описал княжну Анастасию:
"Великая Княжна Анастасия Николаевна, несмотря на Свои семнадцать лет, была еще совершенным ребенком. Такое впечатление Она производила главным образом Своей внешностью и Своим веселым характером. Она была низенькая, очень плотная, - "кубышка", как дразнили Ее сестры. Ее отличительной чертой было подмечать слабые стороны людей и талантливо имитировать их. Это был природный, даровитый комик. Вечно, бывало, Она всех смешила, сохраняя деланно-серьезный вид".

Однако родители отнюдь не потворствовали шалостям младшей дочери. Государыня Императрица прекрасно понимала, что ради пользы ребенка время от времени нужно сдерживать Ее неуемную энергию. Но при этом Александра Федоровна не желала переделывать натуру дочери, ломать Ее. Она позволяла детям, опираясь на привитые правила христианского благочестия, развиваться в зависимости от богоданных качеств. В результате, шаловливость - качество, которое могло бы переродиться в нечто малопривлекательное, у Великой Княжны Анастасии превратилось в достоинство: веселость юной девушки не только радовала, но и утешала окружающих.

Вспоминают: "Все любили Анастасию, так как Своим очарованием каждое серое мгновение Она умела претворить в радость и рассеять всякую заботу Своей девичьей веселостью. Мать Анастасии, человек суровый, не раз пробовала выговаривать Дочери, но эти выговоры обыкновенно кончались смехом и поцелуями. Отец, Брат, старшие сестры, учительница, француз и домашний врач, преподаватель музыки, горничная, лакей - все домашние обожали Анастасию".

Не смотря на свой задорный характер Великая Княжна Анастасия имела смирение и послушание по отношению к родителям. Она умела не только смеяться и шалить, но и самоотверженно трудиться, помогать ближним.

"Две старшие Великие Княжны были настоящими окончившими курс сестрами милосердия. Две младшие: Мария и Анастасия Николаевны - работали на раненых шитьем белья для солдат и их семей, приготовлением бинтов и корпии; Они очень сокрушались, что, будучи слишком юны, не могли стать настоящими сестрами милосердия, как Великие Княжны Ольга и Татьяна Николаевны", - свидетельствует современница.

Великая княжна Анастасия отличалась огромной добротой и очень любила животных. У нее была маленькая собачка японской породы, любимица всей семьи. Анастасия несла эту собачку на руках когда спускалась в екатеринбургский подвал в роковую июльскую ночь 1918 года…

Наследник-Цесаревич Алексей был особым ребенком. Он родился в 1904 году, в ответ на усердные молитвы императорской семьи и множества верующих русских людей, просивших у Господа в дни прославления преподобного Серафима Саровского даровать России наследника.

"Алексею Николаевичу было… 9,5 лет. Он был довольно крупен для своего возраста, имел тонкий, продолговатый овал лица с нежными чертами, чудные светло-каштановые волосы с бронзовыми переливами, большие сине-серые глаза, напоминающие глаза его матери. Он вполне наслаждался жизнью… когда мог… как резвый и жизнерадостный мальчик. Вкусы его были очень скромны, Он совсем не кичился тем, что был Наследником Престола, об этом он всего меньше помышлял. Его самым большим счастьем было играть с двумя сыновьями матроса Деревенько", - так описал Цесаревича учитель Жильяр.

Когда болезнь отступала, это был живой и жизнерадостный ребенок, сердечный, отзывчивый, умный. По словам близких, он отличался большими способностями и учился почти шутя. В своих привычках Алексей Николаевич проявлял крайнюю непритязательность. Его любимой пищей были щи, каша и черный хлеб, которые, как он говорил, "едят все мои солдаты".

В год начала Великой войны наследнику цесаревичу исполнилось 10 лет. 17 августа Их Величества прибыли в Москву.

"Под непрерывный звон колоколов всех церквей из тысяч уст   разносился внушительный своим религиозным величием и сдержанным волнением тот чудный русский гимн, в котором выражена вера целого народа: “Боже, Царя храни!..”   - рассказывал Жильяр. Мы каждый день выезжаем на автомобиле с Алексеем Николаевичем. Сегодня утром, во время нашего возвращения с обычной прогулки, шофер принужден был остановиться… - так велика была толпа. Она состояла исключительно из простонародья и окрестных крестьян, пришедших из города по делам или в надежде увидеть Царя. Вдруг раздались крики: “Наследник!.. Наследник!..” Толпа бросилась вперед, нас окружили, мы очутились как в кольце, словно в плену у этих мужиков, рабочих, торговцев, которые толкали друг друга, кричали и пробивались вперед, чтобы лучше разглядеть Цесаревича. Он был бледен, взволнован неожиданностью этой народной манифестации… Однако он скоро оправился, видя добрые улыбки этих славных людей, но оставался сконфуженным и смущенным вниманием, предметом которого сделался…"

1 октября 1915 года наследник с Государем уехали в Ставку - это была первая разлука с матерью. Государь, понятно, считал, что пребывание в Ставке  давало больше жизненного опыта наследнику Российского Престола, чем все вместе взятые кабинетные уроки, а прикосновение к страданиям человеческим   зримо открывало ему заповедь "возлюби ближнего своего, как самого себя" - так воспитывался царь для будущей России.

Рассказывают, что Алексей Николаевич любил говорить с ранеными, утешать и ободрять их. Собственные страдания сделали душу этого чистого отрока сострадательной, чуткой к чужой боли.

"Когда я буду Царем, не будет бедных и несчастных. Я хочу, чтобы все были счастливы".

Дух войска поднимался обаянием личности царственного отрока, появлявшегося на различных участках фронта. Почти весь 1916 год наследник, несмотря на то, что ему исполнилось лишь двенадцать лет, провел в Ставке и в разъездах с отцом.

После отречения императора Николая II от престола, вместе с ним и всей Царской Семьей Цесаревич был арестован в Царском Селе. С 8 марта 1917 года находился под стражей в Царскосельском Александровском дворце.   1 августа 1917 года Царская Семья по приказу Временного правительства отправлена в Сибирь. Несмотря на свой детский возраст, Цесаревич претерпел все те страдания, которые выпали на долю Августейшей Семьи: заключение, предательство окружения, унижения, издевательства и жестокую казнь…

, выйдя, пошел по обыкновению на гору Елеонскую, за Ним последовали и ученики Его.
Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк. 22, 39-44).

Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа (Ин. 19, 14-17).

Песня о Святых Царственных Мучениках

Вся Россия пала ниц и еле дышит,
И уже не чает избавленья час,
Из-за тяжких лютых нас никто не слышит,
Мученики Царские, вымолите нас.

Встану на колени ночью у киота,
Осознав, что души отдали за Русь.
Коли нет иконы, я на Ваше фото,
Возжигая свечи, слезно помолюсь.

Николай, Александра, Алексей, Мария,
Ольга, Татьяна, Анастасия.

Господу подобны Вы своей любовью,
Потому не рвется золотая нить.
Все грехи России, смывши царской кровью,
Не перестаете Господа молить.

Наперед все знали, прозорливо видели,
Да простит мне Боже неумелый стих.
Всей Руси-обители Ангелы хранители,
Ближе многих близких и родней родных.

Николай, Александра, Алексей, Мария,
Ольга, Татьяна, Анастасия.

Проплывают в небе в царском оперенье,
Средь несметных черных и галдящих стай,
И благословляя русское спасенье
Всех крылами крестит православный Царь.

Положили жизни для России новой
Страшно распрощавшись с жизнью во Христе.
Екатеринбургской русскою Голгофой
Семеро Вас было на одном Кресте.

Николай, Александра, Алексей, Мария,
Ольга, Татьяна, Анастасия.

Смотрим и не видим, слушая не слышим,
Иссякает время на земных часах.
Все мы, прославляя, имена те впишем,
На сердцах крещенных, а Бог на небесах.

Если архиереи, разузнав подробно,
Не поверят снова вашим чудесам,
По обетованию старец преподобный
Серафим Саровский Вас прославит сам.

Николай, Александра, Алексей, Мария,
Ольга, Татьяна, Анастасия.

Коль за эту песню враг меня замучит,
Чтобы не повадно русским было впредь,
Каждый православный имена заучит
Будет им молиться и со мною петь.

Николай, Александра, Алексей, Мария,
Ольга, Татьяна, Анастасия.

Песня Ж. Бичевской. Муз., сл. Г. Пономарева

Подготовила Анна Трофимова